Натали Деген – лучшие книги

„Ей мало нужно было для счастья: одно только слово "да", ещё одна полная тарелка дышащего тёртым чесноком борща и усталое тело любимого мужчины, хоть и не сливается с твоим, но находится следующие несколько часов рядом, греет своим теплом твой диван, забывая на твоих подушках свой желанный мужской запах.
–Нет. Не хочу,– ответил он.
Тонкая ниточка малого счастья, соединяющая тарелку борща, диван в гостиной, телевозор и Сашу, оборвалась в Таниной груди в самом начале. Он не хочет второй тарелки борща, а значит, не хочет её дивана, её телевизора и четырёх часов в её квартире. А хочет ли он вообще её?..“

Она – не одинока, не нелюбима и не несчастна. Лишь один день бросает её из привычной жизненной колеи на обочину отчаяния. Она решает уйти. Но и уходя она остаётся навсегда.

«Из открывшейся двери ванной комнаты в номер ввалился горячий пар, обнимающий нагого мужчину, обвязанного белым гостиничным полотенцем. От него пахло модным мужским древесным парфюмом, его готовность соблазнила бы даже пробегающую мимо кошку, но кошки в номере не оказалось. „Димуля! Я только с дороги! Теперь ты жди, я мигом!“ — промурлыкала Светуля и скрылась в ванной».

Солёный воздух свободы пьянил Толика уже пару недель до отъездa. Он был внимательным мужем, заботливым отцом. И считал часы до своего отлёта. Ему казалось, его не хватит на этот последний вечер, и он с радостью переночевал бы в аэропорту, так как от близости самолётов ему уже стало бы немного легче. Но для ночи в аэропорту не было никакой видимой причины. Оставалось только собраться с силами, ещё раз проверить алгебру у Костика, ещё раз посмотреть с семьёй новости. И ещё раз полюбить Ирочку.

Евгений Петрович был везунчиком. Ему везло в школе: только его одного учителя не могли застукать со шпаргалками. Ему везло в институте: на экзаменах ему всегда доставались самые лёгкие билеты. В прошлом году ему повезло даже после аварии: только один он из четырёх пассажиров вышел из больницы в тот же день, отделавшись синяками. Ему везло с женщинами: его любили сразу две.

Долгие годы после окончания школы 10-ый «Б» слышал друг от друга, что у Дементьевых, Андрюши с Елизаветой, всё так же хорошо. Тем меньше кто-то мог, даже теперь, представить этот симбиоз Дементьевых разрозненно, когда откуда-то всплыли слухи о разводе.
Ещё меньше верилось в то, что Андрюшу увела другая. Все знали, что всякое, конечно, в жизни бывает, но он забыл себя самого с восьмого класса, с того самого момента, как «балетная» появилась у них.

Как можно просить подругу окрутить своего же бывшего мужа, я не знала. Но узнала, как это делается, когда об этом попросила меня Маринка. Делается это, оказывается, просто: «Перейди к нам, oкрути Петра, получи роль. В придачу получишь и любовь, и славу». Я смеялась и говорила Маринке, что верю, что он с лёгкостью может не только дать работу, но и влюбить в тебя публику. Но как самой влюбиться в старца, если Маринка обещала, что и это произойдёт автоматически, представить себе я всё же не могла.