А. К. Шелер – Михайлов – лучшие книги

Особое место в беллетристике 60 – 90-х годов XIX-го века принадлежит А.К.Шелеру-Михайлову. Он был одним из тех, кто на протяжении 40 лет старался остаться верным «шестидесятым годам» – тревожному времени реформ, духовного подъема, надежд и светлой веры в будущее. Однажды, по свидетельству мемуариста, между Шелером-Михайловым и одним из его знакомых состоялся весьма содержательный и красноречивый диалог. Знакомый спросил: – А вы все, Александр Константинович, так же по-прежнему горб гнете во имя шестидесятых годов? – Да, я по-прежнему все еще честный человек, – сердито ответил Шелер. Современники Шелера-Михайлова зачитывались его произведениями. Многие романы Шеллера сразу же по выходе, переводились на иностранные языки. Прямая критика паразитирующего дворянства, никчемной, прожигающей жизнь молодежи, искреннее сочувствие труженику-разночинцу, пафос общественного служения присущи его романам «Господа Обносковы», «Над обрывом» и рассказу «Вешние грозы».

Особое место в беллетристике 60 – 90-х годов XIX-го века принадлежит А.К.Шелеру-Михайлову. Он был одним из тех, кто на протяжении 40 лет старался остаться верным «шестидесятым годам» – тревожному времени реформ, духовного подъема, надежд и светлой веры в будущее. Однажды, по свидетельству мемуариста, между Шелером-Михайловым и одним из его знакомых состоялся весьма содержательный и красноречивый – диалог. Знакомый спросил: – А вы все, Александр Константинович, так же по-прежнему горб гнете во имя шестидесятых годов? – Да, я по-прежнему все еще честный человек, – сердито ответил Шелер. Современники Шелера-Михайлова зачитывались его произведениями. Многие романы Шеллера сразу же по выходе, переводились на иностранные языки.

Особое место в беллетристике 60 – 90-х годов XIX-го века принадлежит А.К.Шелеру-Михайлову. Он был одним из тех, кто на протяжении 40 лет старался остаться верным «шестидесятым годам» – тревожному времени реформ, духовного подъема, надежд и светлой веры в будущее. Однажды, по свидетельству мемуариста, между Шелером – Михайловым и одним из его знакомых состоялся весьма содержательный и красноречивый – диалог. Знакомый спросил: – А вы все, Александр Константинович, так же по-прежнему горб гнете во имя шестидесятых годов? – Да, я по-прежнему все еще честный человек, – сердито ответил Шелер. Современники Шелера – Михайлова зачитывались его произведениями. Многие романы Шеллера сразу же по выходе, переводились на иностранные языки.

Особое место в беллетристике 60 – 90-х годов XIX-го века принадлежит А.К.Шелеру-Михайлову. Он был одним из тех, кто на протяжении 40 лет старался остаться верным «шестидесятым годам» – тревожному времени реформ, духовного подъема, надежд и светлой веры в будущее. Однажды, по свидетельству мемуариста, между Шелером-Михайловым и одним из его знакомых состоялся весьма содержательный и красноречивый диалог. Знакомый спросил: – А вы все, Александр Константинович, так же по-прежнему горб гнете во имя шестидесятых годов? – Да, я по-прежнему все еще честный человек, – сердито ответил Шелер. Современники Шелера-Михайлова зачитывались его произведениями. Многие романы Шеллера сразу же по выходе, переводились на иностранные языки.

Особое место в беллетристике 60 – 90-х годов XIX-го века принадлежит А.К.Шелеру-Михайлову. Он был одним из тех, кто на протяжении 40 лет старался остаться верным «шестидесятым годам» – тревожному времени реформ, духовного подъема, надежд и светлой веры в будущее. Однажды, по свидетельству мемуариста, между Шелером-Михайловым и одним из его знакомых состоялся весьма содержательный и красноречивый – диалог. Знакомый спросил:
– А вы все, Александр Константинович, так же по-прежнему горб гнете во имя шестидесятых годов?
– Да, я по-прежнему все еще честный человек, – сердито ответил Шелер.
Современники Шелера-Михайлова зачитывались его произведениями. Многие романы Шеллера сразу же по выходе, переводились на иностранные языки.