Д. Новак — новинки

В двенадцатом выпуске анализируются и комментируются разъяснения Высшего Арбитражного Суда РФ, содержащиеся в постановлении о применении ст. 169 ГК РФ (Д.В.Новак), постановлении и информационных письмах о применении законодательства о применении контрольно-кассовых машин (Е.Е.Шевченко), постановлении и информационных письмах о применении налогового законодательства, в том числе законодательства, регулирующего особенности налогообложения банков, а также налога на прибыль и налога на добавленную стоимость (О.В.Бойков).

Для судей арбитражных судов, адвокатов, корпоративных юристов, работников федеральных органов исполнительной власти и органов государственной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления, нотариусов, а также для научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов и факультетов.

Три человека — инженер-программист, хореограф и один бывший влиятельный чиновник, не имеющий работы на текущий момент, но и не нуждающийся остро в оной, — сидели под раскидистыми ивами на берегу Яузы и интеллигентно пьянствовали в аккуратном ритме, когда стоит цель не столько захмелеть, сколь подкрасить общение нужными эмоциями, тонами, приятно растянуть время.

Подходящее место. Геомантия тут мощная, густая. Чрезвычайно оживлённый узел: станция пригородных поездов совсем рядом, откуда они и вышли, и метро, и шоссе, и торговые центры, и приезжих много, и иной публики праздношатающейся. Миряне кишат тут броуновским движением, снуют туда-сюда. Но и толчеи нет, просторно тут, вольготно, пространства вполне хватает. Ауру человечью не сжимает чрезмерно в тиски зданий. Зато от массовости изгибы брамфатуры великолепно проступают.

Турхан вообще любил поболтать. Но сейчас он больше слушал и расспрашивал. Дверь в ванную была открыта — там без всякого стеснения лежал в воде Шамиль. И они громко переговаривались. Шамилю было что рассказать. Несколько лет назад он выпал из их круга общения. И мотал срок в тюрьме.
А сегодня утром Шамиль взял и объявился у подъезда, прямо на лавочке, пригревающимся под ласковым мартовским солнышком и смакующим тёплый ветерок бездомным котом. С просьбой перекантоваться некоторое время, пока не придумает что делать дальше и как жить. И напросился первым делом помыться в ванной. И теперь не мог оттуда вылезти, подливая в десятый раз горячей воды, смывая с себя всевозможными гелями впитавшуюся в кожу вонь несвободы.

Сате, единственная сегодня без аватары, в своём реальном облике. На экране трансляции подписан её город текущего нахождения — Копенгаген. Да и по фону в окне за ней — тоже понятно, что она где-то в Северной Европе. Красивое правильной формы лицо, тёмные глаза, чёрные широкие брови, на контрасте кремово-светлые волосы, которые она наконец перестала окрашивать в радикальные цвета. Да и вообще в последнее время отошла от радикальности в эфирах. Смягчилась к своему тридцатилетию.
Она зазвенела хорошо поставленным медийным голоском:

Пьяно и тошно. Нет, разгулялся знатно, спору нет. Но что толку? Да и возраст уже неподходящий для гулянок.
Бросил взгляд на часы: далеко за полночь.
Шестиколёсный умный автомобиль вёз его домой, по шоссе на запад от проклятого мегаполиса. Очень мощная и максимально устойчивая даже на зимней дороге машина, управляемая бортовым автопилотом, гнала на предельно безопасной скорости, прорубая ночь фарами.
Вон из отвратительного гадюшника, из логова разврата и порока! От мелких людишек! Подальше от мерзких развлечений, вычурных проституток, назойливых подхалимов, что напрашиваются тебе в друзья. Лезут в душу. Прочь от обмана и лести. Льстецы — твои тайные враги, они ещё хуже врагов явных!

— Вперёд германский!
Длинноногому двухметровому Мартину его стандартный пони-поло, ограниченный в холке полутора метрами по правилам спортивной породы, был явно маловат, казался именно что пони. Что, впрочем, весельчака немца, миллионера и гедониста, владельца успешных мировых рекламных и маркетинговых агентств, нескольких юридически сильных паспортов, живущего большую часть года под золотым калифорнийским солнцем, не слишком смущало.
— Марти, всё ж лучше вам сменить язык, как лошадок после чаккера, иначе вы его загоните, — шутливо напомнила ему Сати по-немецки. — Русский ваш — не самый выдающийся, меж нами говоря.

Жизнь ощутимо разваливается. Неотвратимо. Ещё вчера мерещились замечательные планы как всё устроить в приближающиеся годы, как настроить события под себя. Ну да, ну да. Схемы, сроки, дедлайны. И вот они летят в пропасть. Реальность рушится, трещит гнилой тканью. А за ней остаётся лишь ледяной убийственный вакуум, в котором нельзя даже дышать, который разрывает плоть на куски. Ничего.

Не, ну кто так подаёт? Полузащитник в изначально белых трусах, а теперь испачканных на заднице от многочисленных, большей частью бесполезных подкатов на грязном весеннем газоне, тяжело пробежал разогнавшимся бизоном метров тридцать по бровке. Но. В конце поля совершенно безмозгло пнул мяч высоко над воротами. И теперь крупный HD-план показывал в замедленном повторе его скалящееся от неудачи лицо и старательную укладку на крашенной, модно стриженной голове.

Бусмиру сегодня озарило, точно вспышкой. Поразило. Молнией идеи. Она скучала в своём закутке затрапезного провинциального цветочного магазина, где работала последние несколько лет. Здесь почти всегда было пусто, в день заходили человек двадцать, и то большей частью поглазеть. Где только два раза в год бывает очередь за цветами — 1 сентября и 8 марта. И вот Бусмира как раз думала о сезонности в цветочном бизнесе, ну и ещё о других вещах: как сочетается фиолетовый и зелёный цвет, почему люди перестают знакомиться после тридцати, лифтинг или липолитики больше подходят для зоны второго подбородка, заказать на выходные пиццы или самой приготовить? Когда чугунной гирей с неба грохнулось совершенно ясное понимание сущности людей.