Жизнь в оккупированном Львове описана в перспективе личной истории. Главное внимание сосредоточено на поведении людей, которые стоят перед угрозой смерти. Однако необычность повествования, которое опирается на дневники, воспоминания, письма и даже протоколы допросов, заключается не только в этом. Речь идет о судьбе людей и одновременно судьбе польской, украинской и еврейской интеллигенции, о сложных отношениях между ними, о различных проявлениях солидарности и враждебности, в основе которых лежали отвага и страх. Читателю предлагается задуматься над тем, насколько современные представления о Второй мировой войне, сформированные под давлением национальных нарративов, не оставляли места не только для других нарративов, но и для индивидуальных показаний, если те не вписывались в господствующий дискурс. Матрицы национальной истории стали тесными рамками для исторических исследований того периода. Поэтому стоит попробовать выйти за эти пределы. Для культурологов, историков, студентов гуманитарных специальностей и всех читателей, заинтересованных проблематикой Второй мировой войны.
