Филипп Шафф — новинки

История христианской церкви Ф. Шаффа включает восемь томов и охватывает период от Рождества Христова до Реформации в Германии и Швейцарии. Настоящий том повествует об истории христианства с конца апостольского века до начала века никейского. Это искренняя попытка установить, что же происходило в прошлом, и на основе жизни предыдущих поколений выяснить, к чему приводят те или иные шаги, уже сделанные церковью на своем пути, и каким образом можно использовать накопленный опыт. Даже самый поверхностный взгляд на историю II — III веков вызывает множество актуальных вопросов. Где та грань, которая отделяет ересь от здравого учения? В чем заключается христианское единство? Насколько одинаковы должны быть обряды и установления во всех церквях? В какой мере нынешние союзы между церковью и государством похожи на союз церкви и Римской империи, заключенный практически сразу же после гонений? Здесь есть над чем поразмыслить современному читателю. Рассматриваемый период церковной истории — это классический век гонений со стороны язычников, век мученичества и героизма христиан. Окончательная победа христианства над иудаизмом, язычеством и самой могущественной из империй древнего мира — одно из возвышеннейших явлений истории, одно из наиболее веских свидетельств в пользу нерушимости христианской веры.

Христианство нисходит с небес как сверхъестественный факт, который был давно предсказан, которого ждали и который несет в себе ответ на глубочайшие потребности человеческой природы. Его пришествие в мир греха сопровождается знамениями, чудесами и необычайными явлениями Духа ради обращения неверующих иудеев и язычников. Христианство навеки обосновалось среди нашего греховного рода, чтобы постепенно сделать его царством истины и правды — без войн и кровопролития, действуя тихо и спокойно, словно закваска. Скромное и смиренное, внешне непритязательное и непривлекательное, но неизменно сознающее свое божественное происхождение и свою вечную участь, не имеющее серебра и золота, но богатое сверхъестественными дарами и силами, обладающее крепкой верой, пламенной любовью и радостной надеждой, носящее в глиняных сосудах непреходящие небесные сокровища, христианство выходит на подмостки истории как единственно истинная, совершенная религия для всех народов мира. В апостольском христианстве заложены живые семена всех последующих периодов, действующих лиц и тенденций истории. Оно устанавливает высочайший уровень учения и дисциплины; оно служит источником вдохновения для всякого подлинного прогресса; перед каждой эпохой оно ставит особую проблему и дает силы, чтобы эту проблему решить.

В этот период церковь и папство возносятся от нижайшего положения слабости и коррупции до высшей власти и влияния на народы Европы. Это классический век латинского христианства – век папской теократии, нацеленной на контроль над Германской империей и королевствами Франции, Испании и Англии. Мы наблюдаем подъем нищенствующих орденов и вызванное ими религиозное пробуждение. Это эпоха рыцарства и крестовых походов – с героическим завоеванием Святой Земли и ее последующей утратой. В это время закладываются основания известнейших университетов Болоньи, Парижа, Оксфорда и др. Это век философии и богословия, ознаменованный гигантскими усилиями схоластов по разрешению всех возможных проблем и доказательству всех догматов веры с помощью диалектических навыков. Норманнская и готическая архитектура начинает выражать себя в великих соборах. Все искусства поставлены на службу религии. Процветает легендарная поэзия и романы. Учреждается инквизиция, считающая гонения на евреев и еретиков своим божественным правом и воплощающая его в ужасных сценах пыток и кровопролития. Это период яркого света и глубоких теней, сильной веры и диких страстей, аскетического самоотречения и чувственных излишеств, христианской преданности и варварской жестокости.

Два столетия между возвышением Бонифация VIII и моментом, когда Лютер прибил 95 тезисов к двери виттенбергской церкви, знаменуют постепенный переход от средних веков к современности. Схоластическая система богословия утрачивала свою власть над умами людей. Сила папства была подорвана обмирщенностью самого папства, переносом папской резиденции в Авиньон и губительным расколом, из-за которого почти полвека в Европе одновременно правили по два, а то и по три понтифика. Данте с беспримерной смелостью раскритиковал жизнь пап, поместив некоторых преемников святого Петра в низшие круги ада. Реформаторские соборы в Пизе, Констанце и Базеле почти на пятьдесят лет превратили Европу в арену церковных споров. Религиозная неуспокоенность и устремленность к более достойному образу жизни воплотились в деятельности Виклифа, Гуса и других вождей, которые, ясно понимая истину и отваживаясь, даже под страхом смерти, провозглашать ее всенародно, далеко опередили свой век. На севере в церковь вливался чистый поток благочестия - мистики из долины Рейна и Нидерландов неосознанно облагораживали почву, на которой суждено будет прорасти зерну Реформации. Окончание Средневековья было временем интеллектуальных борений, душевных исканий и подготовки к такому переустройству, осуществить которое самостоятельно этот период просто не мог.

Этот этап церковной истории знаменуется спором об исхождении Святого Духа, в котором, как в капле воды, отражаются общие особенности всего христианского средневековья. Вдохновляемая богословскими успехами предыдущего периода, церковь попыталась прочертить границы нетварного бытия с помощью понятий, которые были выработаны человеком при изучении сотворенной Богом земной жизни. Желание ограничить языковой формулой неуловимую истину Троицы нашло аналогию в иконоборческих разногласиях и в спорах о евхаристии, окончившихся тем, что небесную жизнь догматически привязали к чисто земным предметам. Неудивительно, что столь дерзновенные устремления сопровождались использованием политических сил и интриг, подрывающих достоинство христианского служения, а духовное возрождение варварских народов было омрачено сохранением привычного им суеверия, облеченного в новую форму.
Даже сейчас, через пятьсот лет после начала Реформации, церкви не удалось еще освободиться от возложенных на себя уз средневековой разобщенности, и спор между Западом и Востоком по-прежнему искушает сердца христиан духом разделения, заслоняя в нашем восприятии той далекой эпохи трагедию мусульманских завоеваний, великие миссионерские подвиги, стремление отстоять церковную независимость и обеспечить будущим поколениям доступ к духовным ценностям прошлого.