Цитаты из книг — Татьяна Варнек

Они сразу же стали рассказывать обо всем, что пережили в плену, как голодали. Они привезли, чтобы показать, дневную порцию хлеба, а мы, вместо того чтобы им сочувствовать и возмущаться жестокости немцев, молчали: ведь мы везли их в Петербург, где они получат в четыре раза меньше хлеба, да еще с соломой и отрубями.

Между прочим, старший врач в начале похода дал нам обеим порцию морфия, чтобы не попасться живыми в руки большевиков. Мы эти «ладанки» носили на цепочке с крестом.

Наши местные крестьяне довольно долго держали себя спокойно, пока не начали прибывать с фронта дезертиры и вести пропаганду.

На пароходе мы получили каюту, но она, как и все на пароходе, была в самом жалком состоянии: все, что можно было содрать, унести, – все было унесено!

Когда отходили, видели, как пылала подожженная мельница Родоконаки, где был склад (там я одно время работала). Настроение у всех было подавленное, все молчали и смотрели на удаляющуюся Р-о-с-с-и-ю!!!

Мы подошли к повозке, чтобы взять свои тючки, но их не оказалось: их украли наши «спасители». Казаки, конечно, говорили, что это не они, но сомнения не было. Было жаль последних вещей, но, главное, было обидно и больно, что это сделали свои, да еще в такое время.

Почти весь туапсинский гарнизон был уже арестован, а с ними и все случайно жившие в Туапсе офицеры и даже отставные. Все они сидели в страшной тесноте в туапсинской тюрьме. Каждый день выводили по нескольку человек в пригород Вельяминовка, заставляли их рыть могилу, а затем расстреливали.

Наступила ночь, в вагоне почти темно; где-то в одной стороне горел слабый свет. Сестры метались и все время скатывались на чемоданы. Держать их обеих не было возможности, да не было больше и сил. Тогда я легла между ними на наши вещи: таким образом, им некуда было скатываться. В конце концов они навалились на меня с двух…

Как только у нас снова появилось свободное время, мы стали гулять по Львову и его осматривать. Замечательно красивый, большой европейский город, много зелени, сады, интересный старинный собор. Но чаще всего, если хватало времени, мы отправлялись на холм Славы, где были похоронены все убитые на войне и умершие в госпиталях.

Подвели одного казака, который десять минут пробыл в руках красных, - ему успели сильно порезать руки.