Рецензии на книги — Станислав Пшибышевский

Книга ожиданий не оправдала. А что породило эти самые ожидания? Заветное слово «демонология» в заглавии и аннотация, обещающая все то, что возникает в голове, когда слышишь это слово – видение ада, иерархии, ритуалы, особенности темных сил.

Так вот, ничего такого в книге, увы, нет. Буквально пара моментов и одна-другая любопытная ссылка, а так она в основном представляет собой сборник житейский баек, все эти классические сглазы-шабаши, деревенское колдовство и так далее. В общем, классика охоты на ведьм. Не то чтобы неинтересно, любопытно почитать видение людей того времени, допросы и слухи, разбирательства и проч., но вот по самой демонологии-то как бы ничего толком и нет, разве что любопытный трактатец Людовико Синистрари, который, впрочем, не принесет ничего нового тем, кто читал…

Если представить человека умного, образованного, творчески мотивированного, прожившего невеселое детство, жившего не на родине итп. Добавить то, что жил в эпоху модернизма, серебряного века и общался с Мунком, Кафкой итп. Одержимого половыми влечениями и не обладавшего умением и желанием с кем-то строить отношения... Так вот. Если таковому накачаться наркотой, он непременно будет выдавать интересные гипотезы о сотворении мира. Длинными предложениями. Будет творить философский декаданс и грезить страстными соитиями. Оргиями. Смертями, биологией, войнами и любовью. Поминать добрым и недобрым словом незамысловатую перинейскую веру. Иногда, видимо будет отпускать и будут вспоминаться обрывки фраз и диалогов. Он не будет помнить с кем. Потом, опять. Мир создан потому что любовь...…

Большую часть книг, прочитанных мною за последние пару лет, объединяет время создания (конец 19 - начало 20 века), а также то, что они не входили в программу по мировой литературе ни в школе, ни в университете. И я всегда очень радуюсь, обнаруживая, что очередная взятая в руки книга относится к данной выборке. Не читая аннотаций их можно распознать по стилю и по тематике, а имея некоторую культуроведческую подготовку, в них невозможно разочароваться, потому что они несут в себе дух того времени, которое было временем Духа (да это же каламбур!). Так вот… В начале моего с ним «знакомства» Станислав Пшибышевский напомнил о том, сколь тонкой может оказаться грань между искусством и мастурбацией. Идеи Ницше, идеи Фрейда и крайняя чувственность замкнули П. на ограниченном круге очень интимных…

Я — бог таинственного мира, Весь мир в одних моих мечтах. Не сотворю себе кумира Ни на земле, ни в небесах.

(Ф. Сологуб)

1) Сложно сотворить себе кумира, когда ты сам творец. Когда твоими знакомыми являются Мунк и Стриндберг. Несмотря на твою неброскую внешность, женщины отдаются тебе, а когда приходит их черед, они кончают с собой или становятся жертвами убийц, но для тебя, для тебя, о творец, всё это только к лучшему. Ты Альфа и Омега. Начало и конец всего земного и небесного. Твоими учителями являются Ницше и Ибсен. Дед твой был слугой Гермеса Трисмегиста, дядя трудился в каменоломнях Осириса, а тетя была жрицей Астарты. Мог ли ты избрать иной путь, будучи взрощенным подобным божественным учением? Перо твое как бездонная бездна, творящая черных ангелов тьмы. Не писать ты не можешь, твои…

Пшибышевский попал на волну поголовного ницшеанства на которой не смог удержаться. В собранном мной предисловии прямым текстом говориться о том, какое резкое падение он пережил после того, как в одночасье его революционность символов стала пустым звуком. Еще большим падением стоит считать что сквозь этого сверхчеловека вылез ревностный католик и польский националист, который, если бы дожил до Пивного путча стал бы ему рукоплескать как Селин или Гамсун. И как такое может не заинтересовать потомка польских евреев как цель для праздного анализа?

Дух "СС" нельзя назвать ни иудомассонским, ни про-католическим, не является он и толковым образцом модернизма прошлого века. Он не выделяется ничем кроме того, что эти факторы смешаны в псевдонаучном ключе (количество источников достойно…

Давненько я не читала чего-то такого, что прошивает насквозь мертвенно-сакральным испугом. Проникает газовым шарообразным ментоловым облачком, так невинно и робко устраивается где-то в области солнечного сплетения, а потом разносит в трах-тарары все мои внутренности, вплоть до каждой мельчайшей и хилой, но все же живой нервной клетки, что кажется, будто прорвались все капилляры и вены, - а я представляю собой некий суп запечатанный в коже. Давненько я не задыхалась, читая. Пропуская бегущие сплошной строкой слова как мелодию, льющуюся сонату, прямиком мне не в уши, а в душу. Чтоб сидеть как под кайфом в прострации после. Радует, что что-то еще способно неожиданно полоснув по обнаженному горлу, заставить истекать кровью, тщетно ища опору, дабы в предсмертной агонии рухнуть в небытие.