Цитаты из книг — Николай Усков

При этом Карла удивляет чувство превосходства над Западом, «моральное и художественное», которое испытывают многие русские писатели, неважно, где они находятся. Так, Солженицын называет Россию «Христом среди наций». «Им кажется, что они живут в будущем… при этом они не подозревают, что на самом деле остались в прошлом,…

Профферы не только преодолели раскол русской культуры ХХ века, соединив серебряный век и актуальную литературу в рамках одного издательства. Они напрочь отменили противопоставление эмигрантской, советской и самиздатовской литературы. Им на смену пришла единая русская литература.

Есть целые сферы человеческой жизни, о которых советские писатели вынуждены врать или в лучшем случае их игнорировать. Например: история, философия, политика, все остальные страны, образование, промышленность, сельское хозяйство, религия и секс… И потом им ещё говорят, что они должны писать в духе «социалистического…

Вообще же, Проффер считает Набокова прежде всего американским писателем: «Ясность (порой обманчивая), простота и благородство его английского не идут ни в какое сравнение с языком его русской прозы. В «Даре» его повествовательные предложения настолько перегружены причастными оборотами, заключёнными в скобки пояснениями и…

Карл называет Набокова «автором-садистом», поскольку всякий, кто берётся за его чтение, «должен иметь под рукой энциклопедии, словари и записные книжки, если желает понять хотя бы половину из того, о чем идёт речь…»И вновь: «Мало кто из писателей требует от своей аудитории больше, чем Набоков… Исходные данные…

Проффер — «литературный пьяница», он поглощён вдумчивым чтением, единственный смысл которого — «восторг узнавания и уколы эстетического наслаждения».

Политический фон очень важен для понимания выбора, который сделал Карл Проффер в 1956 году, решив в конечном итоге изучать русский язык. Эллендея находит этому шагу скорее эстетическое объяснение: «Он стоял перед доской объявлений с образцами языков и впервые увидел русский алфавит. Его внимание привлекла буква «Ж»,…

Хотя брак наш был на редкость счастливый, «Ада» мгновенно внесла раскол в семью: оба хотели читать ее безотлагательно. Он, конечно, был специалистом по Набокову, зато я — запойной читательницей, и с этим, казалось мне, надо считаться. Мы стали воровать друг у друга книгу самым подлым образом: звонил телефон, Карл…

Только такая женщина, которая была лично знакома с Набоковым, защитила диссертацию по Булгакову, была конфидентом Надежды Мандельштам, хорошо знала Елену Булгакову и Лилю Брик, много значила для Иосифа Бродского, разбиралась в русской литературе ХХ века лучше иных российских филологов, могла подарить мне, подростку, не…

Они напрочь отменили противопоставление эмигрантской, советской и самиздатской литературы. Им на смену пришла единая русская литература.