Владислав Крапивин - все книги по циклам и сериям | Книги по порядку

В тени дворов и переулков, среди кустов и под каштанами еще сумерки раннего утра. Но небо уже светлое. Прохладно, пахнет сыростью от короткого ночного дождика. А еще пахнет морем — с рейда тянет ветерок. Вокруг Владимирского собора, где похоронены севастопольские адмиралы — Лазарев, Корнилов, Истомин, Нахимов — уже начинает шуметь жизнь: пробегают первоклассники, размышляют о планах на день десятиклассники...

Рассказ, описывающий детские годы автора, проведенные им в Тюмени. И, вполне возможно, что так бы там и остался, но попалась ему в руки книга. На книге были разлапистые якоря и парусные корабли. И слова: “С. Григорьев. Малахов курган”. С этого момента и началась любовь автора к Севастополю и непреодолимая тяга к морю.

Пронзительная и честная повесть Владислава Крапивина о послевоенном детстве, трудном и радостном, полном суровых испытаний, надежды на встречу с близкими и новую лучшую жизнь. Главный герой повести - обыкновенный мальчишка, у него есть мама, есть замечательная соседка по парте Аля и друг Юрка в Ленинграде, он читает Пушкина и сочиняет собственные стихи и сказки в ученической тетрадке. И, как все мальчишки - герои книг Крапивина, Севка умеет мечтать так, что мечты его уже много лет вдохновляют тысячи читателей, мальчишек и девчонок.

Рассказ мемуарного цикла «Шестая Бастионная», рассказывающий о первой встрече автора с его любимым городом — Севастополем.

Рассказ-воспоминание о Петре Петровиче Шмидте, именем которого названа одна из улиц в родном городе автора. Автобиографический рассказ

Писатель Владислав Крапивин разбирает старые тетради. Каждая запись — колечко в цепочке воспоминаний о городах, людях и, конечно, мальчишках, будущих героях его книг.

Небольшой рассказ, в котором переплетаются прошлое и настоящее. Автор, беседуя с читателями на одной из многочисленных встреч, делится воспоминаниями о первой попытке написать приключенческий роман, которую он предпринял еще в раннем школьном возрасте. Именно этот первый роман и должен был называться «Остров Привидения».

Улица Генерала Петрова пересекает Шестую Бастионную как раз посредине, на горе, в Артиллерийской слободке. Перекресток здесь широкий. Это маленькая площадь, по которой лучше всего бродить вечером, когда солнце уже нырнуло в море, а в травяных зарослях пробуют свою музыку цикады...

Сидя в гостях у Евгения Пинаева, автор начинает писать данный рассказ. Вспоминает о лете, после завершения школы, с размышлениями «куда дальше». О своём первом знакомстве с произведениями Александра Грина. О дяде Боре, одном из самых близких людей. О знакомстве в Севастополе с земляком Евгением Пинаевым. О смерти мамы...

В заколдованном ржавом лесу живёт Хозяин, который возьмёт к себе в плен всякого, у кого ржавчина в душе. Но когда настенные часы пробьют двенадцать, Славка накинет на себя тополиную рубашку, сотканную любовью и стараниями Насти, Глафиры и Степаниды, чтобы воспарить над своими страхами и освободить трёх добрых ведьм из ужасного "ржавого" плена. Ради своих друзей Тополёк готов побороть в себе трусость. Для среднего школьного возраста.

Направляясь на встречу с друзьями, герой повести, писатель по профессии, встречает плачущего мальчика. Разговорившись с мальчиком, он вспоминает, что уже встречал его раньше. Саша, по прозвищу Сандалик, рассказывает о причине своих слёз, а также заинтересовывает писателя как собеседник, владеющий определёнными знаниями... Вдохновленный знакомством, писатель пишет увлекательный рассказ, в котором раскрывает некоторые тайны жизни мальчика...

Состоит из рассказов, отдельно не издававшихся: Знакомство Сандалик и Одиссей «Профессор» Гибель «Везула» Вторая встреча Приключения на берегу Санькин ответ Шквал Девятый бастион

Владислав Крапивин вспоминает в этой книге о съемках в Подмосковье фильма «Та сторона, где ветер», а также про пастушонка Митьку, чей тезкой стал талисман Каравеллы — тряпичный заяц...

Осенью 1949 года ребята из 5 «Б» очень любили ходить в кино, потому что кино того времени было настоящим праздником и приключением. Но приключений хватало и в обычной жизни послевоенных школьников.