Александра Нарин — блог
Тени Индии в Азербайджане
Ветер метался по маленькой станции. Я долго ехала сюда через индустриальные окраины, где в закусочных обедали мужчины словно из стихов Хикмета - "черные люди в замасленных рубашках рабочих". Автобус кружил по спальным районам Баку, по лабиринтам дорог. На остановках заходили продавцы лаваша, торговались с пассажирами. Добродушный водитель…
Шелест страниц на ночной станции
Поезда исчезли в темноте, переплелись в неведомом мире, как змеи. Флуоресцентные лампы гудят, платформы наполняются. Поезда ждут пилигримы в темных одеждах, которым нельзя говорить с женщинами и бриться, пока не окончится паломничество. Ждут сикхи с севера в красочных тюрбанах и их строгие жены. Семьи расстилают синтетические одеяла, натягивают…
В трущобах Баку
Баку сказал: «Поставь меня в сердце и всегда носи там». Баку показывал резные двери и старые улочки, и от них пропадало дыхание. Он кормил донером с хрустящей корочкой, продавал поштучные сигаретки, как в девяностые. В ночь прилета он был нефтяной столицей, его небоскребы переливались. Азербайджани-поп играл по радио, в современные напевы…
Мелодия книги
У страниц запах ветхого здания, нависающего над трущобой Ноччикупам. Лабиринтом букв идет женщина, садится на пол узкой кухни и сортирует плоды. Мякоть стекает по рукам смуглого, чуть ржавого оттенка. Если пролистать - окатит волной, в которой спутались толстые водоросли и потерянные туфли. Под обложкой гудит фабрика, плачет поезд. В…
Беспокойная столица
За столом, кажется, не поняли, почему можно любить неприбранный , тревожный Дели. Темное сердце, от которого во все концы расходится пыльная кровь. Я попыталась объяснять на чужом языке, что люблю скрытые от глаз хавели старого города и то, как они прячутся, в улочках у подножия мечети Джама Масшид. Люблю спутанные закоулки Тибетской колонии и…
Литературные хроники
2018 - еду в Бомбей, где изучаю жизнь безымянных артистов района Андери, раны их мира, невидимые другим. 2018 - пишу роман о конкуренции в Бомбее, борьбе за место под солнцем у подножия Болливуда. 2019-2021 - отправляю рукопись во все издательства, она, естественно, тонет в потоке. Размещаю рукопись на Литрес. 2019 - еду в Бангалор и Ченнай, живу…
Каждым вечером тревожным пролетает халиф-аист
Возле станции «Аксарай» не отличишь людей от джиннов, с тьмой мешаются их потоки. Гудят и захлебываются табачным дымом чайные, а цыганские дети хватают со столов. ("Шарик над геджеконду") Так было в тот вечер ноября. Я была измучена дождем, блужданием по Ускюдару в ливень. Вернулась на свой берег. На площади Аксарай шумели толпы, курили, так, что…
Восток книжный: букинистическая эстетика
Было утро, бенгальцы тушили звезды, Утро шороха книжного океана. Я купила книги с запахами известки, И пластинки с муссоном семидесятых. Кожа мужчин отдавала воздуху терпкость, Как вдохнешь - так глотнешь муската. Я купила книги скользкого аромата, Как бывает в полдень в номере тесном. Я купила книги, как бешеных птиц пернатых, И пластинки,…
Задумчивые геджеконду
Задумчивые улицы окропил дождь. Звуки исчезли. Фиолетовые волны Мраморного моря показались в проемах между стен. Женщина в платке торопливо надевала обувь на ветхом крыльце. Потом схватила сыновей за руки, потянула в город, туда, за узкий пешеходный мост, в люминесцентные кварталы Лалели. Отрешенные геджеконду напомнили стихи Гюлтен Акын, отрывок…
Закоулки Старого Дели
Старый Дели – архитектурный праздник, скрытый в дыму мангалов, за ядовитым свечением тканей в лавках. Караван человечества проплывает под окнами – джарокхами. В старые времена решетки джарокх оставляли каллиграфические блики на лицах дочерей, подсматривающих на улицу. Теперь за окнами шевельнутся какие-то лохмотья, послышится визг ссоры. Улица…
