Цитаты из книг — Флор Веско

Дайте юницам плясать и гулять по улицам града, хоть в нарядах, хоть без, а не то крепко поплатиться придется. Слушайтесь детей – они хоть и безотчетны, зато не ведают ни колебаний, ни сомнений, ни трепета. И остерегайтесь сказок. Кто знает, какая жуткая правда сокрыта за всякой шутливой побасенкой?

Вдруг всё прояснилось. Ведьма вызвала беды, а чужак их спас. Жители Гамельна любили истины попроще. И им казалось вполне естественным, что беды исходят от какой-то оборванки, а спаситель — доблестный муж.

Танцующие сбивались в пары. Знатные дамы брали под руку крестьян, пахавших земли их супругов. Чуть живые, трясущиеся в лихорадке, закутанные в одеяла люди скидывали свое тряпье, дабы привольнее было резвиться. Чумные отплясывали, вскидывая ноги в чудном единстве. Луна освещала их изможденные тела. Руки и ноги, исхудавшие…

В Гамельне же ежегодно во время торжественной обедни священник освящал сточные канавы и ночные горшки всего града, а также потроха всей своей паствы. Благодаря чему если и случалось какому ротозею омочиться или омараться зловонной жижей, то с помоями принимал он и святое помазание, полезное для спасения души.

Из почтения к чину его начнем с бургомистра. Во всей Священной империи народа германского только пятеро человек имели настоящее зеркало. И бургомистр был в их числе. (Иные, ежели доставала их охота узреть свою наружность, щурили глаз и созерцали размытый образ на натертой до блеска железке.)

— Добрые сограждане! Потщимся же ободрить водоносов в трудах их. Ибо если всем миром поможем мы им, вскоре вознаградимся славой первого града Священной империи, орошаемого с достатком. А посему заклинаю, не щадите сил ваших. Ежели водоносы бегут не слишком скоро, возьмите палку и лупите их по икрам со всею строгостью.

Брэ (фр. braies) — деталь мужского костюма, нательное бельё для низа в Средние века, носились вместе с рубахой. Брэ носили кельтские и германские племена в античный период, позже их переняли европейцы в средневековье. В позднее средневековье брэ носили исключительно как предмет нижнего белья.

Не Мору выбирать, кто умрет. Это не его роль. Но в его силах чуть сдвинуть линии судьбы, ежели он крепко того возжелает. До сих пор он отказывал себе в том, зная, что всё имеет последствия. Но в эту минуту он не колеблется. Он вынимает из кармана крысу, гладит ее по спине. Крыса проворно прыгает наземь.

- Вот Вам ключ от замка Лорд склонился к ней. – Он отпирает все двери, – тихо сказал он, – кроме одной. Дверь маленькой каморки в подвале. В нее вы никогда не должны заходить под страхом чудовищной кары. Глаза Садимы стали круглыми. Лорд Хендерсон рассмеялся. – Конечно же, я шучу! Видели бы вы свое лицо! Ключ отпирает все…

При таком-то богатстве лорду, чтобы нравиться женскому полу, довольно было иметь пару рук и ног. Но этот утратил всякое чувство меры: он позволял себе быть еще и обаятельным.

То и дело кто-то из жителей Гамельна стучал в двери лепрозория, прося приюта. Ибо те из горожан, кто еще был в добром здравии, не верили, что продержатся долго. И не укрылось от них, что близ лепрозория не видали еще ни одного грызуна. А коль скоро проказа сводила в могилу медленнее, эта напасть вдруг показалась им куда…

Церковь его была полна чумными со всего Гамельна. Весь день Мирелла разносила воду по городу. И в каждом доме, где ей отворяли, она объявляла, что в полночь состоится особая служба для всех недужных. Ослабшие, хворые умирающие, поднимались они с постелей и ковыляли к церкви со всего града. Теперь же все они стояли здесь…

Мор дивился всё больше. Он восхищался ее стойкости. Но она не сможет держаться вечно. Он щелкнул пальцами дважды. Щелк, щелк. Теперь уж не волна, а целое море крыс ринулось на Миреллу.

У Чумы было лицо красивого юноши. Волосы, глаза и кожа его были черны. На голове - щетка коротких густо курчавых волос. Черты прямые и дерзкие. В черных как смоль зрачках сверкали смеющиеся искорки. Облик его дышал силой и уверенностью, превосходящими людские. Мирелла не вскрикнула. От неожиданности она лишилась дара…

Приблизившись к реке, Мирелла увидела очертания мужчины. Он стоял по колено в воде и тер свое тело. Подступив ближе, она признала в нем Гастена. А дойдя до берега, поняла, что он совершенно наг.

А когда отзвонил третий час, уже на долю священника выпали чудные злоключения во время службы. Когда раздавал он облатки, из коробки, подобно Святой Троице, выскочили три крысы. И под возгласы прихожан пробежали весь центральный неф.

Нищий давно уже шел за Миреллой. Едва ступила она за ворота, он поднялся с земли. Увечная нога чудесно исцелилась. Он побежал за ней до самой реки, надеясь еще урвать свою долю ласки от водоноски. Схоронившись за куст, он подглядывал за ней.

В 1274-м в церковь и правда как-то забрел медведь и сожрал целый короб облаток. Священник возопил о чуде: дикая неразумная тварь восприяла благодать Божию и взалкала причастия. Священник благословил медведя и хотел проводить его в исповедальню, ибо у зверя, без сомнения, скопилось немало грехов. Но тот, безо всякой любви…

— Через окно в комнату не войти, как я уже сказала. Однако, возможно, в потолке есть люк. И если милорд рассчитывает присоединиться к вам этой ночью, спустившись с потолка, то, чтобы не убиться при падении... Словом, лучше, если кровать будет повыше.