Андрей Булычев — книжные серии

Книга посвящена изучению кампании по законодательному запрещению свободного распространения "литовских" изданий и рукописей в России во второй половине 20-х - начале 30-х гг. XVII в. В результате исследования указов царя Михаила Федоровича и патриарха Филарета, санкционировавших сначала запрет на ввоз и торговлю украинскими и белорусскими книгами на территории Московии, а затем и их тотальную конфискацию в приграничных с Речью Посполитой уездах, можно говорить о политических, а отнюдь не о вероохранительных целях этой тщательно спланированной акции. Жесткие и весьма оперативные меры российского правительства хронологически совпали с наиболее серьезной попыткой учреждения автономного униатско-православного патриархата в Литве в 1620-х гг. Негативная реакция царя и патриарха на угрозу основания в Речи Посполитой церковного престола, по своему статусу равного московскому, была предопределена не только ожиданиями радикального изменения геополитической ситуации в регионе, но и заочным соперничеством Филарета со своим предшественником Игнатием Греком, эмигрировавшим из России осенью 1611 г. Полная неосведомленность патриарха Филарета о реальном положении и судьбе Игнатия в Великом княжестве Литовском превращала его фигуру в грозный политический "призрак", беспокоивший отца Михаила Федоровича до последнего дня жизни.

Предназначается как для профессиональных историков, так и для всех интересующихся историей Отечества.

В книге, на примере шести монашеских обителей, исследуются традиции церковного поминания жертв массовых репрессий в правление Ивана Грозного после введения в богослужебный обиход "Синодика опальных" 1583 г. Абсолютная свобода в избрании способов поминовения казненных единоверцев, предоставленная первым московским царем монастырским властям, породила уникальную ситуацию, когда одни калугеры поминали их как благочестивых почитаемых усопших, а другие, напротив, - как инфернальных "заложных" покойников, обреченных на вечные загробные страдания. Последнее в полной мере соответствовало умонастроению Грозного, воплотившего свои обширные познания книжной и традиционной культуры в пенальной системе, в основу которой был положен принцип умерщвления не только плоти, но и души преступника. Тщательно продуманная символика "обрядов" казни "государевых ослушников" в эпоху Опричнины с особенной отчетливостью проявилась в "безумной" практике сознательного истребления принадлежавшего им "скверного" имущества.

Предназначается как для профессиональных историков, так и для всех интересующихся историей Отечества.

Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учрежденная им опричнина - одной из самых загадочных ее страниц. Она является предметом ожесточенных споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками…