Елена Жерихина - все книги по циклам и сериям | Книги по порядку

Городские прогулки, местом которых стали не только сады и парки, но невские набережные и улицы, «родились» майским днем 1801 г., когда впервые в истории города император Александр I с супругой вышли гулять на набережную Невы, и Г.Р. Державин посвятил этой прогулке оду.
.
.Прогулки по городским улицам особенно распространились с 1830-х гг., когда в моду вошла эклектика в архитектуре, и классицистические фасады домов сменились разнообразными живописными историческими реминисценциями, и с тех пор они надолго вошли в быт петербуржцев.
.
.Адресовано широкому кругу читателей. Открывает цикл «Светский Петербург».

Над созданием архитектурных ансамблей Санкт-Петербурга трудились великие европейские и русские зодчие. Результатом их трудов стало единое эстетически совершенное пространство центра города. Существующая ныне планировка центральной части Санкт-Петербурга представляет невиданную ранее систему зримого воплощения государственной власти России. Она сложилась и оформилась в эпоху классицизма, в 1770-1830-е годы. Для Александровского ампира, стиля позднего (высокого) классицизма, характерно точное символическое соответствие назначения сооружения соподчиненности ордеров; соответствие ордера и скульптурного убранства законам симметрии, системе пропорций, тексту скульптурных и декоративных элементов. Большую роль играло взаимодействие архитектуры с монументальной скульптурой, раскрывавшей назначение зданий. В этой книге мы рассмотрим архитектурную историю царствования императора Александра I — первой четверти XIX века. Книга адресована широкому кругу читателей.

Личность супруги императора Александра I, Елизаветы Алексеевны, известна недостаточно широко: она всегда держалась в тени своей властной свекрови, императрицы Марии Федоровны. В юности, когда она жила при дворе Екатерины II, ее красоту воспевали художники и поэты. При воцарении супруга Елизавета не потеряла присутствия духа и всячески оказывала нравственную поддержку Александру в устройстве политических реформ. Позже, покинутая мужем, она нашла в себе силы заняться благотворительностью и встала во главе первых в России женских общественных организаций. В годы наполеоновских войн она заботилась о раненых, о семьях погибших, но и о пленных; поддерживала бодрость духа и веру в удачный исход компании.
Елизавета Алексеевна была кумиром многих выдающихся художников и литераторов. Мемуары современников показывают нам изящный образ замечательной женщины эпохи русского Просвещения.
Книга адресована широкому кругу читателей.
0

Салон, как политический, светский или литературный прием, назначавшийся регулярно, в присутствии хозяйки дома и других дам был перенесен на русскую почву в конце XVIII века, став ответом образованной части жившего по европейским правилам общества на традиционные церковные и национальные запреты.
.
.«Салон» был единственным местом, где в присутствии хозяйки дома столичные и провинциальные молодые дворяне могли встречаться и разговаривать с известными влиятельными персонами, с дамами и девицами, обмениваться мнениями, где в широком кругу можно было отстаивать свои политические и культурные взгляды.
.
.Салон — это и особый способ организации пространства, отвечающий задачам приема гостей. Образованная и, главное, гостеприимная хозяйка продумывала программу и заботилась о приглашении блестящих исполнителей и гостей, cпособных развить интересную для всех беседу. В исторической литературе упоминаются, в основном, салоны литературные, музыкальные и художественные, но больше всего было просто светских собраний.
.
.В гостиной присутствующие были равны, единственно взгляды хозяйки, ее слово были решающими. Именно здесь отдельные, пока неизвестные лица соединялись, представляя собой уже — Общество.
.
.Книга адресована широкому кругу читателей.

Улицы и набережные центра Санкт-Петербурга в прошлом были застроены домами аристократии. Архитектурно-­художественная отделка фасадов и интерьеров петербургских особняков, их планировка, в наибольшей степени отражают создавшую их культуру, представляя редкостное единство мировоззрения, быта и искусства. Петербургский домовладелец желал, чтобы его жилище выглядело домом творческого, образованного человека, живущего в сфере наук и искусств, понимающего значение культуры прошлого. На страницах книги воспроизведен быт обитателей столичных особняков на Миллионной, 22–24, Фонтанке, 16, Большой Морской, 43–45, ул. Чайковского, 29 и 30, Конногвардейском бульваре, 7 и Фурштатской, 24. Эти особняки расположены на разных улицах, выстроены в разное время, в разных стилях, но связаны историями двух известных петербургских семей Демидовых и Кочубеев, получивших в XIX в. княжеские титулы. Многие герои этой книги были замечательными государственными деятелями, исследователями искусств, меценатами и благотворителями, другие известны лишь изящными домами, в которых жили. Утраты, понесенные русской культурой к началу XX в. подвигли театрального режиссера Ю. Э. Озаровского создать на основе личной коллекции первый в истории Петербурга музей быта. Очерк о «Старом Домике», представлявшем ностальгическое воспроизведение обстановки, культуры быта особняка прошлого, завершает книгу. Представленные особняки еще сто лет назад привлекли искренний интерес знатоков, их фотографии публиковали журналы, и сейчас время снова обратиться к их истории. В книге впервые опубликованы неизвестные фотопортреты героев повествования, виды петербургских улиц и набережных, интерьеров дворцов. В работе над книгой использованы архивные материалы РГИА, ЦГИА СПб, ЦГА ККФД, ИИМК РАН.

Городские прогулки, местом которых стали не только сады и парки, но невские набережные и улицы, «родились» майским днем 1801 года, когда впервые в истории города император Александр I с супругой вышли гулять на набережную Невы, и Г. Р. Державин посвятил этой прогулке оду. Большая Морская и Невский проспект, бульвар у Адмиралтейства, Английская и Дворцовая набережные, Летний сад. Прогулки по городским улицам особенно распространились с 1830-х годов, когда в моду вошла эклектика в архитектуре, а классицистические фасады домов сменились разнообразными живописными историческими реминисценциями, и с тех пор они надолго вошли в быт петербуржцев. Адресовано широкому кругу читателей.

Бал, как общественное или частное собрание с танцами, появился в России в царствование Петра I, который сам любил танцевать и приучал к этому русское общество. Придворный бал, стал необходимым элементом праздничного ритуала императорского двора. Расцвет и полное расписание сложного этикета придворных балов, которые как часть государственного торжества должны были подчеркивать блеск императорского двора, приходится на царствования Николая I и Александра II, когда их устраивали не менее трех раз в год. Пригласительные билеты рассылались Церемониальной частью министерства Императорского Двора. Дамы в подобных случаях появлялись в придворных платьях, мужчины — в мундирах по чину, фраки носили только дипломаты. По формам этикета придворные балы делились на «куртаги», где танцевали только полонезы, и балы «по большому этикету» в три и в пять отделений, где исполняли кадрили, вальсы и мазурки. Целые серии балов сопровождали бракосочетания Великих князей. Первое появление дебютантки на балу «по большому этикету» было для девицы главным экзаменом в жизни. Родственники и сама девушка расписывали программу так, чтобы танцевать с самыми эффектными кавалерами. Приглашенные специально для танцев офицеры гвардейских полков, это не завтрашние их мужья, но лица, чьей обязанностью было показать изящество и стать дебютанток их будущим супругам. Представление дворянских дочерей на балах и сватовство, осуществление браков, в те времена считалось одной из обязанностей императорской фамилии
0

Петербургская усадьба зародилась еще в петровское время, развивалась на протяжении всего XVIII века, и, наконец, сложилась в своеобразный архитектурный и культурный феномен в 1-й половине XIX века. Но уже с середины XIX века городские усадьбы утратили свое значение и постепенно начали разрушаться и исчезать.
На старинных панорамных изображениях Санкт-Петербург предстает перед нами в зеленой дымке садов далеких окраин. В центре города также большие пространства занимали усадебные сады. Сегодня их остались единицы, и тем интереснее будет читателю с этой книгой пройти по усадьбам устья реки Мойки. Здесь в самом устье знаменитой Петербургской речки сохранились во всей красе четыре замечательных усадебных комплекса: усадьба Графов Бобринских, усадебные дворцы Великой Княгини Ксении Александровны и Великого Князя Алексея Александровича и особое место занимает усадьба голландского консула Г.Г. ван дер Пальса, ставшая последней, построенной в центре Петербурга и являющаяся примером высокой культуры строительства, к которой подошла Россия в начале XX века. Усадьба удивительным образом сохранилась до наших дней как эталонный памятник эпохи модерн.
В книге представлен уникальный исторический и иконографический материал. Читатель узнает историю строительства великолепных Петербургских усадеб и судьбы их знаменитых владельцев. Увидит как выглядили усадьбы при них и как они выглядят сейчас. Сможет ощутить особый дух, которым жила Петербургская усадьба.
Книга снабжена подробным списком архивных источников и литературы по теме исследования.
В книге использованы документы, хранящиеся в фондах Российского Государственного Исторического Архива, Центрального Государственного Исторического Архива Санкт-Петербурга, Центрального Государственного Архива кинофотодокументов Санкт-Петербурга, Фоторхива Института Истории Материальной Культуры. Сотрудников архивов и Российской Национальной Библиотеки автор благодарит за неоценимую помощь в подготовке материалов.
Автор благодарит свою маму, И.Г. Михелович, которая сначала показала ей эти места, а затем первая прочитала книгу об усадьбах. Выражает особую признательность О.Н.Ансберг, С.В.Жоловану, А.В.Кречмеру, М.М.Перекалиной и, особенно, В.Н.Яранцеву, вместе с которым она осмотрела дворцы.
К сожалению, время беспощадно к старинным фотографиям и планам; не все они хорошо сохранились, и автор надеется на понимание читателей.

Санкт-Петербург славится общей гармонией своих ансамблей, ордерной пропорциональной стройностью, но в панорамах города взгляд притягивают фасады дворцов и храмов. В книге, которую вы открываете, рассказана история четырех дворцов, типичных для городской застройки Санкт-Петербурга:
1. Дворец графов Кушелевых-Безбородко - светлейшей княгини Юрьевской;
2. Дворец светлейшего князя И. Ф. Паскевича;
3. Дворец Воронцовых - Нарышкиных - Шуваловых;
4. Дворец князей Барятинских - великой княгини Ольги Александровны.
Дворцы, которые описаны в этой книге, не превосходят соседние здания значительными объемами, высотой и, конечно, это не усадебные дворцы с обширными парадными дворами и садами. Из описываемых дворцов на невской набережной стоит только один, другой - на набережной Фонтанки, а два последних "скромно" вписаны в ряды жилых домов на нешироких улицах. Дворец знатен не показной роскошью, а достоинством хозяина. Он служит резиденцией владетельной особы. Во Дворце обязательно устроены обширные залы для парадных приемов и балов, многочисленные художественные интерьеры, органично соседствовавшие с жилыми покоями владельцев. Все описанные дворцы в XIX веке были центрами общественной жизни столицы, они стали сценой загадочных и трагических эпизодов истории России.
Книга снабжена подробным списком архивных источников и литературы по теме исследования.
В книге использованы документы, хранящиеся в фондах Российского Государственного Исторического Архива, Центрального Государственного Исторического Архива Санкт-Петербурга, Центрального Государственного Архива кинофотодокументов Санкт-Петербурга, Фотоархива Института Истории Материальной Культуры.

Городские прогулки, местом которых стали не только сады и парки, но невские набережные и улицы, «родились» майским днем 1801 г., когда впервые в истории города император Александр I с супругой вышли гулять на набережную Невы, и Г.Р. Державин посвятил этой прогулке оду. Прогулки по городским улицам особенно распространились с 1830-х гг., когда в моду вошла эклектика в архитектуре, и классицистические фасады домов сменились разнообразными живописными историческими реминисценциями, и с тех пор они надолго вошли в быт петербуржцев. Адресовано широкому кругу читателей.

В книге рассказывается об истории освоения и застройки одного из старейших и интереснейших районов Санкт-Петербурга - северо-восточных кварталов Литейной части, ограниченных Невой с севера. Кирочной улицей с юга, Литейным проспектом с запада и Таврическим садом с востока. Повествование охватывает период от основания города до октября 1918 года. Автор прослеживает превращение блестящего "дворцового пригорода" сначала в военно-промышленное предместье, а затем в престижный район проживания аристократии и буржуазии, государственных и политических деятелей, представителей научной и художественной элиты России.

В этой книге авторы собрали и систематизировали богатейший материал о движении внутренней жизни города, в которой бытие и архитектура столицы рассматриваются в неразрывном единстве, предусмотренном его творцами. Они рассказывают о важнейших ансамблях города, а также о том, где, когда и кто строил величественные правительственные здания, прозванные проницательным А.Кюстином "храмами для чиновников". В поле зрения исследования попали не только присутственные места, но и музеи, библиотеки, архивы, типографии и апартаменты служащих.

Петербургские семьи различались общественным положением, материальным благосостоянием, составом, конфессиональной принадлежностью. Но были общие черты, отличавшие их от провинциальных семейств. Уже с середины XVIII века большинство петербуржцев жили не «домом», но - в квартире, что предполагало семьи всего в два поколения. Жизнь в казенных квартирах на виду у сослуживцев накладывала общий отпечаток на быт семей служащих одного ведомства. Кандидатура супруги гражданского чиновника и, особенно офицера, рассматривалась начальством и одобрялась сослуживцами.
Для Петербурга характерно многообразие жизненных укладов, практически во всех сословиях. Особенно оно разнилось в дворянской среде, где многие семьи жили по европейским обычаям и даже породнились с иностранцами. Здесь десятилетиями представители разных конфессий жили в близком соседствует, было много межконфессиональных браков.
Книга адресована широкому кругу читателей.

Многие российские императоры и их близкие отличались привязанностью к животным: любимыми собаками Петра I были фландрские булен-бейцеры. Самый крупный из них по имени Тиран был выставлен после смерти в Кунсткамере. Левретку царя звали Лизетта, а вот его жена и дочери предпочитали модных мопсов.Особенно любили собак: императрица Екатерина II — левреток, император Николай I был привязан к крупным пуделям, а Александр II — к шотландским сеттерам, породы «гордон».Сменялась мода и на дамских собачек: если в 1830-1850 годах предпочитали маленьких кинг-чарльз спаниелей, затем — изящных левреток, то потом, в конце века их опять сменили мопсы, а самой модной породой собак начала XX века, наряду с изящной русской псовой борзой, стали небольшие бульдоги.Книга адресована широкому кругу читателей.

Многие российские императоры и их близкие отличались привязанностью к животным: любимыми собаками Петра I были фландрские булен-бейцеры. Самый крупный из них по имени Тиран был выставлен после смерти в Кунсткамере. Левретку царя звали Лизетта, а вот его жена и дочери предпочитали модных мопсов.
Особенно любили собак: императрица Екатерина II — левреток, император Николай I был привязан к крупным пуделям, а Александр II — к шотландским сеттерам, породы «гордон».
Сменялась мода и на дамских собачек: если в 1830-1850 годах предпочитали маленьких кинг-чарльз спаниелей, затем — изящных левреток, то потом, в конце века их опять сменили мопсы, а самой модной породой собак начала XX века, наряду с изящной русской псовой борзой, стали небольшие бульдоги.

Книга адресована широкому кругу читателей.

Бал, как общественное или частное собрание с танцами, появился в России в царствование Петра I, который сам любил танцевать и приучал к этому русское общество. Придворный бал, стал необходимым элементом праздничного ритуала императорского двора.
Расцвет и полное расписание сложного этикета придворных балов, которые как часть государственного торжества должны были подчеркивать блеск императорского двора, приходится на царствования Николая I и Александра II, когда их устраивали не менее трех раз в год. Пригласительные билеты рассылались Церемониальной частью министерства Императорского Двора. Дамы в подобных случаях появлялись в придворных платьях, мужчины — в мундирах по чину, фраки носили только дипломаты. По формам этикета придворные балы делились на «куртаги», где танцевали только полонезы, и балы «по большому этикету» в три и в пять отделений, где исполняли кадрили, вальсы и мазурки. Целые серии балов сопровождали бракосочетания Великих князей.
Первое появление дебютантки на балу «по большому этикету» было для девицы главным экзаменом в жизни. Родственники и сама девушка расписывали программу так, чтобы танцевать с самыми эффектными кавалерами. Приглашенные специально для танцев офицеры гвардейских полков, это не завтрашние их мужья, но лица, чьей обязанностью было показать изящество и стать дебютанток их будущим супругам. Представление дворянских дочерей на балах и сватовство, осуществление браков, в те времена считалось одной из обязанностей императорской фамилии.

Улицы и набережные центра Санкт-Петербурга в прошлом были застроены домами аристократии. Архитектурно-художественная отделка фасадов и интерьеров петербургских особняков, их планировка, в наибольшей степени отражают создавшую их культуру, представляя редкостное единство мировоззрения, быта и искусства. Петербургский домовладелец желал, чтобы его жилище выглядело домом творческого, образованного человека, живущего в сфере наук и искусства, понимающего значение культуры прошлого. На страницах книги воспроизведен быт обитателей столичных особняков на Миллионной, 22-24, Фонтанке, 16, Большой Морской, 43-45, ул. Чайковского, 29 и 30, Конногвардейском бульваре, 7 и на Фурштатской, 24. Эти особняки расположены, на разных улицах, выстроены в разное время, в разных стилях, но связаны историями двух известных петербургских семей Демидовых и Кочубеев, получивших в XIX в. княжеские титулы. Многие герои этой книги были замечательными государственными деятелями, исследователями искусств, меценатами и благотворителями, другие известны лишь изящными домами, в которых жили.
Утраты, понесенные русской культурой к началу XX в. подвигли театрального режиссера Ю.Э.Озаровского создать на основе личной коллекции первый в истории Петербурга музей быта. Очерк о "Старом Домике", представлявшем ностальгическое воспроизведение обстановки, культуры быта особняка прошлого, завершает книгу. Представленные особняки еще сто лет назад привлекли искренний интерес знатоков, их фотографии публиковали журналы, и сейчас время снова обратиться к их истории.
В книге впервые опубликованы неизвестные фотопортреты героев повествования, виды петербургских улиц и набережных, интерьеров дворцов. В работе над книгой использованы архивные материалы РГИА, ЦГИА СПб, ЦГА ККФА, ЖМК РАН.

Салон, как политический, светский или литературный прием, назначавшийся регулярно, в присутствии хозяйки дома и других дам был перенесен на русскую почву в конце XVIII века, став ответом образованной части жившего по европейским правилам общества на традиционные церковные и национальные запреты. «Салон» был единственным местом, где в присутствии хозяйки дома столичные и провинциальные молодые дворяне могли встречаться и разговаривать с известными влиятельными персонами, с дамами и девицами, обмениваться мнениями, где в широком кругу можно было отстаивать свои политические и культурные взгляды.
Салон — это и особый способ организации пространства, отвечающий задачам приема гостей. Образованная и, главное, гостеприимная хозяйка продумывала программу и заботилась о приглашении блестящих исполнителей и гостей, cпособных развить интересную для всех беседу. В исторической литературе упоминаются, в основном, салоны литературные, музыкальные и художественные, но больше всего было просто светских собраний. В гостиной присутствующие были равны, единственно взгляды хозяйки, ее слово были решающими. Именно здесь отдельные, пока неизвестные лица соединялись, представляя собой уже — Общество.
Книга адресована широкому кругу читателей.