Лучшие книги Владимира Владимировича Козлова

Первый сборник прозы Владимира Козлова. Заглавная повесть "Гопники" - автобиографичная откровенная и жесткая хроника взросления подростка из типичной советской семьи на неблагополучной окраине Могилева в конце 1980-х.

«Школа» – роман о том периоде жизни, который люди склонны не вспоминать – периоде стадности и полового созревания. О том, как из стада выходят гопники, превращающиеся затем либо в простых трудяг, либо в алкашей, либо в бандитов, и не-гопники – ребята, способные вырваться из среды. «Школа» – это зеркало, куда заглядываешь и вместо своего любимого лица видишь омерзительную рожу…

"Варшава" - роман о ранних годах дикого (бело)русского капитализма, о первых "сникерсах" и поддельных, но таких дорогих сердцу джинсах Levi's, о близкой и заманчивой Европе и о тяжелой, но честной жизни последнего поколения родившихся в СССР.
С другой стороны, это роман о светлой студенческой молодости и о первой любви, которая прячется, но светит, о неплохих, в общем-то, людях, которые живут рядом с нами. И о том, что надежда всегда остается, и даже в самом банальном и привычном может мелькнуть настоящее.

"СССР" - честная книга о жизни советского подростка середины восьмидесятых. Здесь все говорят о "ценностях социализма", школьники на переменах дерутся и говорят про "дрочку", на полках комиссионок стоят недосягаемые магнитофоны "Toshiba", алкоголик-отец заводит любовницу, а активист-комсомолец, погуляв с сестрой, тут же ее бросает.
Это не "чернуха", это - СССР глазами Владимира Козлова, автора "Гопников" и "Школы".

Остросюжетный роман "1986" построен как хроника криминального расследования: изнасилована и убита девушка с рабочей окраины. Текст выполнен в технике коллажа: из диалогов следователей, разговоров родственников девушки, бесед ее знакомых выстраивается картина жизни провинциального городка - обыденная в своей мерзости и мерзкая в обыденности. Насилие и…

В новом романе Владимира Козлова, автора книг «Гопники» и «Школа», герой, тридцатилетний неудавшийся рок-музыкант, оставляет провинциальный город и переезжает в Москву в надежде как-то изменить свою жизнь. Но очень скоро он начинает ощущать себя

Все началось с электрогитары "Fender", которую Саше подарил нью-йоркский приятель. Сделаешь в Москве панк-группу, сказал он. А что? Саша и сделал. Не для денег, не для продажи, просто для себя. И все было как обычно: репетиции в тесных студиях

В книге собраны подробные и компетентные очерки о наиболее актуальных молодежных субкультурах - от альтернативщиков и готов до скейтеров, панков и эмо.

Первая в России книга, рассказывающая о музыкальном стиле ЭМО. Все группы, приметы стиля, интернет-сайты и внешний вид фанатов этой современной музыки под одной обложкой.

Несмотря на бешеную популярность «Гражданской Обороны» и Янки, сибирский панк как целое, несводимое к своим частям, для большинства всё ещё terra incognita. Мирослав Немиров, «Инструкция по выживанию», «ПУТТИ», «Закрытое Предприятие», Манагер, «Чёрный Лукич», «Промышленная Архитектура», «Кооператив Ништяк» и другие — забытыми этих деятелей сибирской волны не назовёшь, но и объяснить, кто они, откуда взялись, куда шли или идут, мало кто в состоянии. Миф об этих не всегда приветливых интеллигентных молодых людях, топчущихся по грязным сугробам Омска, Томска и Новосибирска и по сей день поражающих нас то звериной серьёзностью, то глумливым хохотом своих песен, сложился давно: настала пора его углубить, детализировать, а главное — дать голос самим участникам этой уникальной сцены, как живым, так и мёртвым.

В основу книги легли интервью, взятые Владимиром Козловым для документального фильма «Следы на снегу» (2014), тексты из старого самиздата («Сибирская Язва», «Контр Культ Ур’а», «Тусовка»), мемуары участников сцены и многие другие источники. Хронологические рамки повествования — с зарождения сибирского панка и до смерти Яны Дягилевой, то есть речь в книге идёт в первую очередь о советском периоде. Воссозданная в этом объёмном томе история неизбежно оказалась «краткой», но написать «полную» пока никому не под силу: ведь она ещё не закончилась.