Цитаты из книг — Сергей Мельгунов

Вообще нет того пустяка, нет того мелкого проступка, за который в советской России не применялся бы расстрел.

Не вина Колчака, если он - выдающийся моряк - оказался совсем несведущим в военно-сухопутном деле и вынужден был слушать советы других, которые оказались не на высоте задачи. Не его также вина, что на его плечи свалилось огромнейшее дело, требовавшее большого и всестороннего опыта по гражданскому управлению, какового…

И что обиднее всего - сейчас на краю пропасти мы все же продолжаем вести нашу старую партийную грызню и этим ослабляем себя. Сейчас должна быть одна партия - национально-русская и одна цель - спасение и возрождение России, все, что сверх этого, то от лукавого!

Поживи при мне, я тебе всю жизнь докажу, всю тебе тайну открою!» – «Какую тайну?» – спросила я. Р. заторопился: «Постой, постой, кака торопыга, да ты знашь ли, в чем жизнь-то? в ласке она, а только ласкать-то надо по-иному, не так, как эти ерники-то ваши, понимашь? Они ласкают для свово тела, а я вполовину и для духа,…

– Про архиереев царь говорил мне так: «Никого я не опасаюсь так, как архиереев. Министров, вельмож покараешь, они смиряются. Архиереев боюсь: они – гордецы, тронь их, поднимутся, так не отвяжешься, они накинутся, прямо как диаволы. Боюсь их».

Ни официального уведомления о смерти, ни прощального свидания, ни хотя бы мертвого уже тела для бережного семейного погребения…

Убийства совершались в полном смысле слова анонимно. „Коллегия“, выносящая приговор, даже никогда не видит в лицо обреченного ею на казнь, никогда не слышит его объяснений.

Расстрел и порка — вот поистине символ «переходной эпохи» к социализму. Что тут говорить о «белых». Никто не перещеголяет большевиков в их кровавом угаре.

Волею революционной власти создавался слой революционных убийц, которым суждено было вскоре стать убийцами революции.

Никто не задумывался что такое заложник? Это значит, что человек посажен в тюрьму не как в наказание за какое-нибудь преступление, что его держат в тюрьме, чтобы угрожать его смертью противникам. "Убьете одного из наших, мы убьем столько-то из Ваших!"

За акты, совершенные анархистами, власть просто расстреливала тех, кто в этот момент находился в тюрьме.

"на каждое убийство коммуниста или на покушение на убийство мы будем отвечать расстрелом заложников буржуазии, ибо кровь наших товарищей убитых и раненых требует отомщения". За голову и жизнь одного из наших вождей должны слететь сотни голов буружуазии и всех ее приспешников.

Нельзя пролить более человеческой крови, чем это сделали большевики; нельзя себе представить более циничной формы, чем та, в которую облечен большевистский террор. Это система, нашедшая своих идеологов; это система планомерного проведения в жизнь насилия, это такой открытый апофеоз убийства, как орудия власти, до которого…