Рецензии на книги — Виктор Топоров

Было отечество, а ничего не осталось. В атлас взгляни – поищи, где там было и как называлось. Мы не вернемся туда, дорогая, нельзя нам вернуться туда. "Блюз для беженцев" У.Х.Оден, пер. В.Топорова.

Виктор Топоров советский и российский поэт, переводчик, литературовед, критик, основатель литературной премии "Национальный бестселлер", наставник многих людей, играющих ключевые роли в сегодняшнем литературном процессе. Был независим, выступал чаще всего в творческом амплуа "злого критика", не боялся испортить отношений. Ни статус, ни прежние заслуги рецензируемого не служили гарантией лицеприятности

В сборник "О западной литературе" вошли его рецензии на прозаические и поэтические произведения зарубежной литературы, публиковавшиеся в России в достаточно протяженный по времени период, примерно…

Я славлю скальпель без наркоза И неприкрашенную прозу Признаний грубых, как молва.

Виктор Топоров культовая фигура отечественной словесности. Литературовед, поэт, переводчик - в его переводах на русском живет поэзия Элиота, Фроста, Одена. Но наиболее известен Топоров критик.

Громкий, эпатажный, крайне нелицеприятный в отношении произведений и авторов. Он походя ниспровергал авторитеты, переход на личности с привлечением к филологическому спору интимных подробностей из жизни рецензируемого был для него нормой (порой в сорокинском смысле). Учредитель крупнейшей российской литературной премии "Национальный бестселлер", для многих кумир, для многих чудище обло, озорно, etc.

Как в одном человеке уживалось тонкое чувствование нюансов поэтики со скандальностью? Глубочайшая эрудиция с бытовым…

Что мы подразумеваем под фразой «двойное дно»? Гугл в первую очередь предлагает статью по кораблестроению. Потом наткнулась на красивый ответ.

Двойное дно - метафора, указывающая на наличие скрытого смысла, подвоха или обманчивой видимости. Буквально она отсылает к "чемодану с двойным дном" из старых фильмов о шпионах и контрабандистах - они прятали под вторым дном оружие, шпионские приспособления или наркотики. От уподобления чего-либо чемодану с двойным дном со временем произошёл сдвиг к укороченному выражению "с двойным дном" или ссылками на наличие "двойного дна". Менее широко известно "двойное дно" как термин в кораблестроении, геологии (второе дно водоёмов) и экономике.

Раз уж определились с названием, пришло время узнать «а автор кто?». До момента прочтения мне имя было совершенно…

Практически переиздание "Рук брадобрея", расширенное и дополненное. На этот раз Топоров пишет только о политике, под литературу отданы только две статьи. Основу статей составляют политические фельетоны, довольно длинные, начала и середины девяностых. Под раздачу попадают все, от Ельцина до Путина. И читая заметки о ельцинских временах, то и дело обращаешь внимание, что почти ничего и не изменилось, а если и изменилось, то к худшему. Сборник рекомендован не только увлекающимся политикой или поклонникам Виктора Леонидовича, но и вообще всем, кто любит острую и крайне едкую критику.

Жёсткая ротация — это сборник статей известного в определённых кругах Виктора Топорова. В качестве переводчика я знал его давно, но как «газетного писателя» узнал недавно. Произошло это случайно и не очень приятно. В поисках рецензии на одну книгу я попал к Топорову: на переводчика он вылил ведро помоев; где-то в тексте упомянул Лозинского и Яснова — про них тоже имелись отдельные статьи и довольно гадкие.

Жёсткая ротация была недорогой, поэтому я решил от нечего делать купить. Прочитал. При более близком знакомстве оказалось, что едкости не так уж и много. Топоров умеет и любит хвалить, а к своеобразной манере со временем привыкаешь. Наиболее обще содержание можно описать такими словами: литература, литераторы, политика, кино и телевидение, СССР, Петербург, также немало внимания…

Таких критиков больше нет.

Топоров сам точно определили, чем является его книга - признаниями скандалиста. Ничего откровенно скандального здесь нет, многое отдельными фрагментами уже публиковалось в разных местах, да никого Топоров и не пытается задирать. Это скорее попытка подвести итоги, подвести черту под прожитым полувеком. Сделано было много, не сделано еще больше, хотя Топоров не чувствует какой-то горечи от не сделанного. Да ведь за время после выхода книги он еще успеет сделать много чего, и все будет тоже с двойным дном. Мемуары насколько ядовитые, настолько и пронзительные.