Цитаты из книг — Валерий Демин

В переживаемое нами время нужно быть последовательным и верным своим убеждениям вплоть до риска своей головой, потому что эта последовательность и эта верность составляют единственную охрану нашего достоинства. Очень трудно быть последовательным, но позорно не быть таковым.

Бакунин был первым русским, серьезно познакомившимся уже в 40-х годах с идеями Маркса. Причем материализм и атеизм Маркса, его политическая экономия, бесспорно, повлияли на него. Отсутствие у Бакунина в это время каких-либо догматических представлений, несвязанность его с тем или иным политическим или философским…

Бакунин обладал великолепной способностью развивать самые абстрактные понятия с ясностью, делавшей их доступными каждому, — пишет он, — причем они нисколько не теряли в своей идеалистической глубине… Бакунин мог говорить целыми часами, спорить без устали с вечера до утра, не теряя ни диалектической нити разговора, ни…

Николай Иванович Жуковский близко сошелся с Бакуниным. «Жука я люблю, — писал о нем позднее Михаил Александрович Огареву, — он артист, и за ним водятся разные артистические блохи, но у него есть сердце, и много сердца»

Дабы стать Сверхчеловеком, необходимо превзойти в себе самом наносное, низменное и закомплексованное. (из главы 34, о "Так говорил Заратустра" Ницше)

Любая религия - иллюзия, но верующий человек сознательно стремится к этой иллюзии, так как она оказывается для него тождественной тому счастью, без которого он не может существовать. (из главы 31, о "Эвдемонизм" Фейербаха)

Вот одно из характерных высказываний Бакунина по данному поводу из письма Альберу Ришару от 1 апреля 1870 года, которое обычно расценивается как антисемитское: «Либкнехт… <…> опубликовал против нас статью одновременно глупую и подлую, написанную пройдохой, которого зовут Боркгейм, маленьким евреем, орудием Маркса. Заметь,…

У Бакунина был давний счет к русскому чиновничеству. Еще в годы первой эмиграции в работе «Русские дела» он писал: «Только закоренелый немецкий бюрократ, никогда не выходивший за порог своей канцелярии, никогда не заглядывавший ни в какие другие книги кроме своих реестров и таблиц, мог быть повергнут в глубокое изумление…