Двенадцать дней спустя, ординатор мялся на пороге кабинета патрона — ему не очень-то хотелось входить, но выбора не было. Никто, кроме Жана Дюваля, не был уполномочен оповещать доктора Шаффхаузена о неординарных происшествиях в клинике, тем более, о таких, что могли повлечь за собой материальные убытки. А скрыть…
