Запретная связь и ее последствия: виктимблейминг в романе «Моя темная Ванесса»

Вы, наверное, заметили, что за последние два месяца статьи колумнистов стали более личными, откровенными. Мы не специалисты помогающих профессий, по крайней мере, не здесь. Тут мы такие же читатели и немножко писатели (о прочитанном). Мне не удавалось придумать ничего жизнеутверждающего и поддерживающего, сочинить свой список книг, который помог бы кому-то выплыть из океана страстей человеческих. Вместо этого, внезапно для себя, от одной трагедии я спряталась в другой. На время она меня поглотила. Трагедия одной девочки, которая воплощает в себе многих других.

Ло-ли-та — Ва-не-сса

Если вы читали самый известный роман Набокова, то сразу поймете, куда я клоню. Если нет, то речь в книге «Моя темная Ванесса» пойдет о запретной связи между школьницей и ее учителем — взрослым мужчиной. Это не спойлер. Тайной связь будет только для школы и родителей девочки. Читатель буквально сразу погружается в эту историю, шаг за шагом приближаясь к кроличьей норе.

Вам никогда не хотелось узнать, что думала и чувствовала Лолита? Частично ответ на этот вопрос даст героиня романа Кейт Рассел. В «Лолите» мы увидели события со стороны Гумберта, точнее то, как он сам хотел их видеть. Набоков использовал прием «ненадежного рассказчика», и это становится еще более очевидным как раз после прочтения зеркальной «Ванессы».

Автор предусмотрительно сообщает в начале книги, что история не является автобиографической ни в какой ее части. Книга и так вызвала общественный резонанс сложной темой, а после заявления писательницы Венди Си Ортис о том, что «Ванесса» слишком похожа на ее мемуары «Раскопки», так и вовсе имела эффект разорвавшейся бомбы. Рассел пришлось признать, что эта книга — ее личный мрачный опыт. Но разве таких историй в принципе мало? Этот авторский спор лишь подчеркивает, что мир полон Лолитами и Ванессами, которым нужно, чтобы их услышали.

15-летняя девочка плохо социализируется. Ванесса — одиночка. И это не по душе родителям: им хочется, чтобы девочку окружали друзья, и она ничем не отличалась от сверстников. При этом близкого контакта с ними у Ванессы нет, поэтому поделиться своими переживаниями ей не с кем. Единственная подруга в школе, на которую была вся надежда, начала встречаться с парнем и теперь проводит всё время с ним. Ощущение тотального предательства и одиночества, мысль, что тебя никто не замечает и всем плевать, что ты чувствуешь — подростковый период многих проверял на прочность.

Но Ванессу заметили. И не какой-то там дурацкий мальчишка, который после первого поцелуя тут же растрепал бы всё друзьям. А тот, кто смог по достоинству оценить ее незаурядный ум, интересную внешность и особый взгляд на мир. Предыдущее предложение состоит из субъективных оценок, и неспроста. Самооценку можно сформировать/укрепить/разрушить и через мнения других людей. Что думала о себе девочка, которую никто не замечал? А что думает о себе девочка, которую заметил учитель литературы Джейкоб Стрейн (человек, обладающий авторитетом и харизмой), выделил среди остальных учеников и показал ей — какая она: красивая, невероятная, талантливая, сильная, женственная, сексуальная, властная. Маленькая рыжеволосая богиня. Представляете, да?

Слова важны

Называть вещи своими именами — значит признать их. Ванесса не хотела быть жертвой, не хотела считать эту связь растлением, потому что если чему-то дать название, оно обретает осязаемые формы и ими же ужасает. Воспользовавшись этим, Джейкоб называл совращение «любовью». А связь, хоть и признавал запретной, и понимал ее нездоровую природу, возводил в ранг высокого таинства. К сожалению, активная подмена понятий происходит и в жизни, и в книжных историях.

Насилие, а особенно над детьми и подростками, тема сложная и ужасающая. Еще хуже, когда взрослый выдает это за норму. Мир полон страшных искажений, и в этой истории мы наблюдаем одно из них: когда девочка-подросток оправдывает любовью действия взрослого мужчины. Она так старается убедить себя в этом, что порой я даже начинаю верить в их чувства. И вот почему. Эта история неоднозначна. Автор смотрит на своих героев с позиции наблюдателя, а еще предлагает нам ее разделить и ответить самим себе на вопросы: почему Ванесса любит своего учителя? И любит ли? Почему эта связь вообще стала возможной? Любил ли Стрейн Ванессу? Была ли их связь принуждением? Была ли Ванесса жертвой, которой отказывалась себя считать до последнего? Когда наступает возраст согласия, и подросток сам может принимать подобные решения?

Я задавала себе все эти вопросы по ходу чтения, но именно слова и действия Стрейна помогли мне найти ответы на большую их часть: манипуляции, ложь (во свое спасение) и неприкрытое давление — это не про возвышенные чувства и уж точно не про здоровые отношения. Ванесса с разбегу ухнула в ловко расставленные тиски.

Сама виновата?

Книга поразила меня не меньше «Лолиты», показала, как видят ситуацию обе стороны.

По словам Стрейна, мне нужно было контекстуализировать свое нежелание взрослеть; в моем возрасте всех тянуло к самовиктимизации. — Перед такой психологической установкой особенно трудно устоять молодым женщинам, — говорил он. — Миру выгодно, чтобы вы оставались беспомощными. По его словам, в нашей культуре виктимность считалась продлением детства. Так что, выбирая психологию жертвы, женщина освобождается от личной ответственности, что, в свою очередь, побуждает других заботиться о ней, поэтому, однажды выбрав виктимность, женщина продолжает выбирать ее снова и снова.

Смотрите, какой ловкий ход. Агрессор убеждает жертву, что никакая она не жертва, а это ей навязывает общество (которое, конечно, не понимает их большой любви). Но если ты, Ванесса, взрослая и сильная (а какой подросток не считает себя взрослым?!), то возьми на себя часть ответственности, ведь ты сама всего этого хотела: общалась со мной после уроков, улыбалась в ответ, задерживалась в классе дольше обычного, пришла ко мне домой. Именно отсюда рождается виктимблейминг, когда жертву обвиняют в совершенном над ней преступлении.

Стрейн в этих вопросах подозрительно продуман: расставляя оправдательные ловушки, постоянно спрашивает Ванессу, чего она хочет, можно ли к ней прикоснуться, поцеловать. Каждый раз он настаивает на том, что это ее собственное желание, которое он безоговорочно уважает. Но так ли это? Внимательный читатель обязательно найдет ответ.

Перекладывание ответственности есть и в «Лолите»: там Гумберт «страдал» от нимфеток, которые сводили его с ума. Но как бы ни был удобен такой ход мысли для героев упомянутых романов, как бы ни хотелось им разделить с жертвой ответственность за совершенное, у криминологии есть очевидный закон: нет преступника — нет преступления, нет насильника — нет изнасилования.

Время говорить

Даже если бы я пересказала книгу полностью, она всё равно не разочаровала бы вас при прочтении. Самое важное в этом — чувства героини, ее травма, которая не была эпизодом, а тянулась годами. Автор препарирует эмоции и состояния, ведет читателя за руку по темным коридорам мира Ванессы. Хотела бы я привести вам цитату, ключевую, как по мне, которая объясняет поведение девочки, но это точно будет спойлер. Думаю, вы ее узнаете, когда прочтете.

Но приведу в конце не менее важную цитату:

— Была бы я здесь, если бы этого не хотела? — спросила я так, словно ответ очевиден. Я закрывала глаза на то, что реяло над нами, — свой гнев, свое унижение и боль. Именно они казались настоящими чудовищами, все эти невыразимые чувства.

Невыразимые чувства — это еще и невыраженные чувства. А они тяжким грузом оседают внутри нашей головы и тянут назад, в прошлое, в проживание травмы снова и снова. Психика всеми силами пытается справиться с этим: избеганием, забыванием, отрицанием, Стокгольмским синдромом (но даже он проходит после первого мертвого заложника). Уже во взрослом возрасте Ванесса обратилась за помощью к психотерапевту, чтобы пережить смерть отца, но что-то подсказывает мне, что настоящей причиной обращения всё же был тот самый подростковый опыт, который стал определять всю ее дальнейшую жизнь. В безопасном пространстве, понимая, что никто не осудит, не обвинит и не обесценит ее историю, Ванесса по кусочкам доставала из себя эту боль. Это оказалось выходом для героини и подсказкой для тех, кто прошел через подобное.

Неизвестным Лолитам и Ванессам хочу сказать: если с вами случилось что-то плохое, пожалуйста, поговорите с кем-то об этом, попросите помощи. Даже если это было давно, даже если боль принес кто-то из близких, даже если вам сказали, что «у всех так». Не молчите, не держите всё в себе, вы не одиноки. Если вам больно, значит это не норма.

Текст: Алена Миллер