По кличке Сволочь: как Чехов привез домой мангустов и что из этого получилось

Однажды Чехов привез с Цейлона трех мангустов (один из них правда оказался пальмовой кошкой со вздорным характером). Одного мангуста еще на корабле матросы любя прозвали Сволочью, и животное ежедневно старательно доказывало справедливость своей клички. Другой — с хитрыми глазами жулика — получил имя Виктор Крылов (его тезка — плодовитый драматург, пьесы которого Чехов не любил, действительно был похож на мангуста). Вечно злобную пальмовую кошку, любившую ночью забраться к брату Чехова Михаилу под одеяло, чтобы погреться, а потом больно до крови укусить, нарекли Омутовой в честь одной актрисы Российского драматического театра (схожесть в повадках не установлена).

Чтобы посмотреть на заморскую диковинку, гости съезжались к Чеховым даже в отсутствие Антона Павловича. Порой случались конфузы, о которых писал Михаил Чехов: «Когда к нам приходил кто-нибудь из гостей и оставлял в прихожей на окошке шляпу или перчатки, можно было смело ожидать, что мангус найдет способ туда проникнуть, вывернуть наизнанку перчатки и разорвать их и сделать кое-что неприличное в цилиндр. Что же касается пальмовой кошки, то она так и не привыкла к человеку. Все время она пряталась, уединялась, а когда приходили к нам полотеры и, разувшись, начинали натирать полы, она вдруг неожиданно выскакивала из-под шкафа и вцеплялась полотеру в босую ногу. Тот ронял щетку и воск, хватался за ногу, громко взвизгивал и восклицал: — А чтоб ты издохла, проклятая!»

Как ни любил своих питомцев Чехов (он очень переживал о них во время своих отъездов и сильно сердился на домашних за отсутствие новостей о мангустах в письмах из дома), но терпение, подвергавшееся испытаниям на прочность, каждый день подходило к концу. Животные били посуду, отрывали от стен обои, рвали одежду и обувь, но последней каплей, по слухам, стал инцидент с мамой Антона Павловича: Евгению Яковлевну мангуст ночью укусил за нос.

25 октября 1891 года Чехов писал: «Продаю мангуса с аукциона. Охотно бы продал и Гиляровского с его стихами, да никто не купит. По-прежнему он влетает ко мне почти каждый вечер и одолевает меня своими сомнениями, борьбой, вулканами, рваными ноздрями, атаманами, вольной волюшкой и прочей чепухой, которую да простит ему бог». Однако питомцы прожили у них дома до зимы, а потом Антон Павлович написал письмо в Зоологический сад с просьбой принять от него этих зверей в дар.