Пологий склон

Это — счастье… Там, в убогих домишках, в свете слабеньких электрических лампочек, подвешенных к потолку, жило счастье — маленькое, милое и бесхитростное человеческое счастье. Маленькое счастье и скромная гармония. Люди кричали, сердились, плакали — со всей силой души, на какую были способны… О чём ещё можно мечтать в этой…

За все прошедшие годы она ни разу не посмела так посмотреть на мужа — открыто и твёрдо. Она умирала — она была свободна.

Ревнивая супруга должна была поглубже запрятать обиду и боль и довольствоваться осознанием важного факта: наложница в доме есть символ процветания семьи.

Человек не в силах переделать свою жизнь сообразно своим желаниям, как бы он ни тщился. Прими свою участь и смирись.

У мужа много врагов — Томо прекрасно знала это. Теперь она наблюдала за мужем словно издалека, обретя способность смотреть на него глазами стороннего человека. Томо не преуспела в науках и не могла проникать в суть вещей. Она не умела слушаться своих чувств. Она привыкла жить по кодексу женщины феодальной эпохи и считать…

Дзэнко повертел в пальцах тонкую серебряную трубку, словно не зная, что с нею делать. В глубине души он испытывал сейчас нечто сродни отвращению. Интересно, откуда берутся подобные выродки, что не стесняются посылать законных жён на поиски любовниц? Да, провинция есть провинция, не зря он терпеть не может деревню. Однако…

— Наверное, так и есть, — отозвалась Суга взволнованным голосом. — Вот в пьесах или в книжках наложницы — всегда дурные женщины. Изводят законную жену, затевают склоки из-за наследства… Но мы же не делали ничего такого, мы были хорошими, верно? — Добродетельные наложницы… Люди ни за что не поверят.

Разве могу я бросить на произвол судьбы свой народ? Посмотри-ка на этот бурлящий, ночной город, сверкающий огнями фонарей. Знаешь, что это такое? Это ваша агония. Предсмертные судороги правящей клики! Так вспыхивает свеча, перед тем как погаснуть…

Именно воля, а не любовь и жертвенность делали её столь покорной… Она была не такая, как Суга и Юми, и вызывала совершенно иные чувства. В Томо таилось нечто негнущееся, непобедимое, словно враг, окопавшийся в несокрушимой твердыне. Воплощённая цитадель…