5 Смотри и запоминай.

я бы втайне был счастлив, шепча про себя: "Смотри, это твой шанс узнать, как выглядит изнутри то, на что ты так долго глядел снаружи; запоминай же подробности, восклицая "Vive la Patrie!"
Бродский "Развивая Платона"

Мы все время движемся внутри заранее очерченных кем-то кругов. Иногда пытаясь расширить. разорвать и выйти за пределы, чаще не задумываясь о глубинном смысле - просто находимся там, где удобно, где состав воздуха пригоден для дыхания, солнце не сжигает, холод не вымораживает насмерть. Избегаем острых углов, о них можно пораниться; но если все-таки приходится наткнуться внутри своего круга - говорим себе: "так надо", "Он терпел и нам велел", "а никто не обещал, что будет легко", "такова структура момента". Бабель - острые углы внутри очерченного для меня круга.

Зачем бы иначе взялась перечитывать в августе "Одесские рассказы", о которых с юности не вспоминала. Обмирая от красоты цветистого слога (круг); не понимая, почему так долго не возвращалась. Пока не дошла до рассказа о голубятне, где вчерашние (и завтрашние) добрые соседи азартно громят и грабят твой дом, твою жизнь. Потому что сегодня могут сделать это безнаказанно. Натыкаешься на угол солнечным сплетением и с полминуты не можешь вспомнить, как дышать. И понимаешь, отчего так долго избегала Бабеля.

А он уже стучится в твою память "Конармией", просто задание в игре - прочесть и поделиться впечатлением (круг). Только теперь уже помнишь, что в этом сегменте твоего круга множество острых углов и входишь в него, заранее ощетинившись рудиментарными волосками вдоль позвоночника, непроизвольно напрягши пресс в ожидании удара. Бесполезные предосторожности - пинки, тычки и подзатыльники пребудут с тобой все время чтения. Вот он (ты) ползаешь в пыли, собирая вываленные из сундучка записи под дружный гогот товарищей по оружию. Тех добрых соседей, дюжих и гарных, для которых наступило безразмерное сегодня. Они тоже терпят лишения военной жизни, но изначально лучше к ним приспособлены. Иная внутренняя организация. "Ламборгини" на идеальной дороге хорошо смотрится и скорость развивает, а по бездорожью лучше "Нивка"4*4. После берешь чужую саблю и рубаешь гусака зловредной бабы, которая не хочет тебя накормить. Став членом клуба, заняв место в иерархии.

И все время так будет, с каждым следующим рассказом. Герои? Добрые люди и верные боевые товарищи? Да. Только ты не постигнешь их убойной примитивности, они так и останутся для тебя кантовыми вещами в себе. Ты, со своим маленьким светом, пребудешь в окружении черных дыр. Сбив до гнойных ран спину чужого коня. Глядя, как рядом с умирающим командиром, красноармеец дерет во все дыры его бабу (в этом безразмерном сегодня иначе не поступают). Не удивляясь истории казака, который ходил на заработки, заразился от бродяжки-попрошайки сифилисом и ложится с женой - детей не уберегла, умерли в тифу (в наказание или в мире вещей в себе иначе не происходит?)

Пришествие хама, которое предрекал "Царством Зверя" Мережковский, и необходимость красного террора, обоснованная Лениным в "Государстве и революции", которые ты зачем-то читала в последнее время (круг, снова круг) материализуются грубой чувственностью "Конармии". И нет живого места на твоем израненном углами ментальном теле. Но жизнь - это круги и внуки конармейцев поступят в университеты, возродят культуру, все вернется на круги своя. Пока же, смотри и запоминай подробности, восклицая "Vive la Patrie!"