4

Насколько неприязненно я относилась к Дмитрию Быкову ещё несколько лет назад (вплоть до не толерантных мыслей о его внешности), настолько сейчас мне интересно его видение литературы, истории и современности. Размышления о книге, прочитанной через розовые очки моей симпатии к автору, субъективны и затрагивают лишь одну тему из.
С присущей ему живостью Быков нарисовал карикатурные портреты советской писательской тусовки. Походя пнув Горького, набросал дружеский шарж на известного профессора-мозговеда. Профонтанировал сарказмом, описывая визит Бернарда Шоу в сельскохозяйственную артель "Красный серп" и на смотр советского хозяйства. И жёстко обошёлся с главным персонажем.
Кирилл Шелестов и Книга - его шанс, путеводная звезда, ставшая тяжким крестом и клеймом на всей жизни. Ради неё столько предано, продано и забыто. Стоит ли ворошить прошлое? Много ли радости вспомнить о себе первоначальном, тем более прошлое в заданных обстоятельствах опасно? Никаких рефлексий перед выбором, но сколько же яда и бессильной ненависти к самому себе.
Встреча с родителями, описанная так скупо, без внешних душераздирающих эмоций, слёзовыжимающих сцен - это последняя дань памяти, последняя горсть земли на могилу Алексея Трубина. Кирилл Шелестов остаётся существовать - окончательно одинок и творчески бессилен. Добровольная ампутация души оказалась фатальной.
Из-за обилия исторических персонажей и событий приходится постоянно напоминать себе, что "Икс" - художественное размышление о возможном, но не документальное произведение. А жаль. Гораздо приятнее думать, что на сломе эпох люди меняли паспортные данные, род занятий и место жительства из присущей им бинарности, а не из чувства самосохранения.