4

Неблагодарное это дело — писать продолжения нашумевших книг. А уж если оригинал — настоящая волшебная сказка, то браться за его продолжение вдвойне опасно. Принято иронизировать на тему того, что нам неизвестна, например, судьба Золушки после её успешного замужества. Учитывая особенности её характера, всё могло сложиться не так уж и радужно. Так что хорошо, что мы ничего об этом не знаем: сказка — вещь совершенно самодостаточная, цельная и не требующая никаких продолжений.

Пожалуй, всю первую половину "Леденцовых туфелек" меня не покидало неприятное ощущение, что мне как раз предложили заглянуть за рамки известной, любимой, зачитанной до дыр сказки. И мне поначалу не доставило особого удовольствия то, что я там увидела. Мне было больно видеть, во что превратилась нежно любимая мною Вианн, и наблюдать за тем, как препарируют её слабости. Всё-таки, несмотря на всю противоречивость, героиня "Шоколада" — это прежде всего сильная личность, в чём и заключается значительная доля её обаяния. Этим она и очаровывает читателя. И когда уже влюблённый в неё читатель рискует обратиться за продолжением, ему предлагают нечто довольно неприятное. Может быть, правдоподобное с психологической точки зрения, но от этого не менее болезненное.

Столь же неприятно практически с самого начала было читать главы, написанные от лица антагонистки Зози, даже если не сразу было понятно, насколько это тёмный персонаж. Может быть, это у меня от обострённого чувства справедливости, но сочувствие к Вианн и неприязнь к Зози сильно омрачили удовольствие от самого процесса чтения. В ходе которого, кстати, было чем насладиться: многочисленные мелкие детали, vieux Paris, очаровательные парижане, шоколад, шоколад, шоколад...

Но где-то с середины книги, когда на сцене появился Ру и началась особо активная движуха, я сама не заметила, как неприязнь переросла в невозможность оттащить себя от книжки никакими силами. Так я её и дочитала — залпом, обуреваемая противоречивыми чувствами, но уже с головой погрузившаяся в этот сказочный мир, полный чудес, соблазнов, радостей и трагедий. С детским нетерпением ожидая, когда же справедливость наконец восторжествует и у любимых героев всё будет хорошо. И когда я переворачивала последнюю страницу, мне было уже очень, очень жаль, что сказка заканчивается. Всё-таки это была сказка, да, теперь это уже бесполезно отрицать. Спасибо мадам Харрис за очередное маленькое чудо. И за веру в силу бытового волшебства, которую неизменно вселяют в меня её книги. Пойду выдохну и сварю себе шоколаду.