Записки Планшетной крысы

Как-то я не прониклась книгой, то есть вот совсем не прониклась… У Джулии Кэмерон в "Право писать" была такая техника приобщения к писательству, когда она советовала писать «чаши времени» про людей, с которыми тебя сталкивала жизнь, которые чем-то тебя поразили, не чтобы стать известным с помощью этих заметок, а просто для себя, чтобы сохранить память и расписаться. Так вот «Записки Планшетной крысы» у меня почему-то ассоциируются именно с теми «чашами времени» для автора. Видно, что Кочергин писал не целостную книгу, а делал именно заметки о театральных людях, с которыми его сводила и разводила многолетняя карьера театрального художника. От рассказа к рассказу многие моменты повторяются, а некоторые главы целиком скопированы из его «Ангеловой куклы», что меня, честно говоря, несколько…

Очень тёплые, даже нежные рассказы о людях вспомогательных профессий в театре. Такая любовь к ним, бережность воспоминаний осталась у автора, что понимаешь - это был совсем другой мир.

Я была за кулисами нескольких театров. И пусть это были не знаменитые, элитные занавесочки, а портьеры провинциальных зрелищных домов, это было одно и то же. Правда. Старые истории. Конечно же, в столичных театрах они были более изысканными и интересными. Чего стоит только история последней княгини Оболенской, которая претендует на бесплатное кресло в седьмом ряду. И которое ей представляют. Да! Но об этом — тсссс... В провинции таких историй не было. Да и актёры были очень зашорены. Они мечтали вырваться. Они надеялись быть замеченными. На самом деле, в труппе театра было много достойных актеров. А повезло одному — Георгию Буркову. Хотя слово "повезло" может и не для него. Но ведь "выстрелил", "засветился" и стал узнаваемым и успешным. И как тут быть другим провинциалам?! Убого ведь.…

Театр открыт, как коробка, снизу - Видны запыленные кишки. Пернатый клоун идет карнизом И шлет измученные смешки. (Ольга Арефьева - Театр)

Мне тут недавно посчастливилось попасть на экскурсию за кулисы Московского художественного театра. Было невероятно интересно, хоть и показали нам, конечно, малую часть вспомогательных помещений. Вела экскурсию художница, поэтому большое внимание было уделено декорациям, их монтажу, хранению, перемещению, костюмам и их содержанию... Вот и книга "Записки планшетной крысы" похожа на такую экскурсию, проведенную художником, только не по одному, а по нескольким театрам двух столиц конца XX века. Две практически одинаково важных вещи описываются в этой книге - люди и оформление спектаклей. Автор с любовью вспоминает и тех, и другое. Не могу сказать, что…

Я не умру. Сегодня, в этот день, вулканами увенчанный, я кану в народ, я ухожу в пространство жизни. [...] Я остаюсь с народами, дорогами, стихами, которые меня зовут, стучат руками звездными в мое окно.

Мне так неловко, право слово.

Я будто подглядела, подслушала, нечаянно, конечно, шла по коридору, задела башмаком портьеру, а оттуда меня свет потянул к себе, мол, смотри, смотри на меня, дитя, смотри, я могу быть ласковым и теплым, а могу быть колючим и обжигающим, но я свет, а значит, я жизнь, смотри, смотри на меня, не бойся, не стесняйся, не отводи глаза. И передо мною заплясали картинки на выбеленной стене - театр теней по эскизам одного из великих, хотя и опасное это слово, нашептали мне, что мудрец это древнего цеха, хоть не актеров, так химиков, али по-общему да…

Эта книга стала словно подарком моей смятенной душе. Я люблю театр, но вот парадокс, бывают там не просто редко, а очень и очень редко. Не потому что нет времени или есть какая-то другая причина. Нет, мне просто становится так тоскливо, накатывает такая жуткая меланхолия, что я не могу нормально смотреть ни один спектакль. Смотря на сцену, я вспоминаю себя и свое детство. Точнее тот ее отрезок, где был театр. И это выбрасывает меня из привычной калеи.

Рассказы Кочергина - это как соль на раны покрытые коростой. Вроде не больно, но чувствительность есть. Ведь вспоминая нашу школьную труппу, наш театр, я вижу не сцену, не зрителей, перед моими глазами мир закулисья. Конечно в нем нет таких людей, которых описывает Кочергин, совершенно особенных своей простотой с одной стороны и глубиной с…

Ну здравствуй, милый памятник замечательному театру и прошлому времени! Вот только что закончила читать твое творение, пришла поделиться впечатлениями, просто посидеть, поговорить о том, что поймала в междустрочье, да "отзырела" там и сям в предложениях. И как же мне прикажешь тебя называть, а? Эдуард Степанович, знаю я, но то ж, настоящий, главный художник АБДТ им. Товстоногова, того самого, "Императора", который любил Мерседесы с Мальборо да черную икру... Ну-ну, не багровей ты так, шучу я, глупо знаю, прости, знакома с твоим видением этого фильма, посмотрела, кстати, по наводке, неоднозначные впечатления, ну и бог с ним, чего уж... Так всё же, как звать тебя, как обращаться. О! Будешь ты нынче бумажный Эдя, породнивший меня с великим и великими, за ручку сводивший на спектакли,…

"Планшетная крыса" - это почетное звание мастера театрального действия. Потому что "планшет" - это не устройство от Стива Джобса, и даже не картонка для удобства рисования, а сценический пол, на котором разворачивается действие любой театральной постановки.

В книге не рассказывается, стал ли сам Кочергин планшетной крысой (а это, в идеале, должен быть обряд с посвящением), но на протяжении всего сборника рассказов-воспоминаний автор повествует нам о том, как много людей на самом деле участвуют в создании театрального чуда. Простой зритель обычно думает, что в спектакле есть только актеры и сюжет, но ведь это совсем не так. И труд осветителей, режиссеров, костюмеров, бутафоров - очень и очень важен. И декорация, как рассказывает нам художник, тоже очень важна.

К сожалению, искусство…

И, в памяти черной пошарив, найдешь До самого локтя перчатки, И ночь Петербурга. И в сумраке лож Тот запах и душный и сладкий. Анна Ахматова

Я очень благодарна Долгой прогулке, так как иначе я, не любитель воспоминаний одних Великих о других Великих, вряд ли бы взялась за "Записки Планшетной крысы", даже при всей моей любви к автору книги. А закулисье, настоящее закулисье, оказалось безумно интересным! Тысячи книг написаны о лучших актерах и режиссерах, но Кочергин вспоминает всех, кто оставил след в его сердце и судьбе, или даже просто позабавил его, без какого-либо снобизма, который мы все зачастую прощаем всевозможным Юпитерам. Инженеры, костюмерши, машинисты, администраторы. Автор воздает должное всем, с нежностью, теплотой и юмором отзываясь о тех, кого мы - зрители - зачастую не…