Absalom, Absalom!

Затягивающее, вязкое повествование. Нет героев, которым бы хотелось особо сопереживать, скорее некоторых было более жалко, чем других. Серость, уныние, духота и безнадёга, всё как положено в этом жанре. Читать с одной стороны нелегко, продираешься через чужие потоки сознания, отступления, рассуждения, с другой стороны, не возникает желания бросить это и найти что-то полегче. А главное, книга запоминается, запоминаются её герои и, уж конечно, запоминается её атмосфера так, что ещё не успеваешь вспомнить сюжет, а на зубах уже хрустит пыль и возникает ощущение тоскливой трагедии.

Вязкое чтение, которое то засасывает, то сбивает, то усыпляет - но бросать не хотелось все равно. В этот раз ассоциации (как это не забавно) с Маркесом и его "Сто лет одиночества" - не по стилю, конечно же, а вот по какой-то такой закольцованной и мутной семейной саге. Вот поди ж ты - предложения на страницу у Сарамаго меня раздражали страшно, а тут могло быть и на несколько страниц - и ничего, разве что прерываться не очень удобно, опция "дочитать до точки" здесь затруднительна) Потихоньку разлагающийся американский Юг, взлет и падение Томаса Сатпена и его отпрысков, история, рассказанная (если можно так выразиться) персонажем из "Шума и ярости" - вроде ничего такого, а держит. Но - да, помимо предложений длиной в несколько страниц, тут и повторы, и внезапные прыжки во времени, и…

Как по мне, так стиль и большие навороченные предложения на пару страниц шикарны. Засасывающий, скачущий поток сознания - мои аплодисменты. Абсолютно не напрягало, даже могу сказать, что люблю такое. Так что мое почтение господину Фолкнеру. ГГ - сильный мужчина, ясное дело не без греха. Ну, а как иначе. Суровые времена, суровая страна - должны быть суровые дяди. Поначалу я не могла оторваться. Я думала, ребятаааа.... Новая книжная любовь уже на подходе... Да вот же она! НО. Я кое о чем позабыла... А именно, о том, что я терпеть не могу сплошные накаленные страсти с отключкой мозгов. В данном случае "страсть на страсти и таинственностью погоняет" сыграло со мной злую шутку. К середине я почти ненавидела эту книгу. Да, я понимаю - книга написана в жанре южной готики, что само по себе…

Чтение произведений Фолкнера всегда сопряжено с определенными трудностями. В данном романе автор тоже не стал облегчать задачу, однако в какой-то момент я осознала, что меня не столь привлекает конечный результат (в конце концов исход известен с самого начала повествования) и, вероятно, даже не отчаянные попытки собрать историю по кусочкам — со слов очевидцев, которые многое искажают и утаивают, или же в пересказе тех, кто не был свидетелями событий, поэтому лишь строящих догадки, — но сам процесс. Невероятное погружение в атмосферу умирающего Юга, где на фоне крушения привычных устоев (но не установок, крепко засевших в головах его обитателей) разворачивается трагедия одной семьи, причиной которой служит Томас Сатпен — фигура почти мифическая, преломленная через восприятие людей,…

Фолкнер... Не только посвятивший свое творчество Югу штатов, но и создавший в книгах целый несуществующий округ Йокнапатофа, населенный вымышленными семействами...Он- певец их медленного вымирания и упадка. Не только физическое вымирание- поражение в Гражданской войне, повлекшее потерю земель и бесплатной рабочей силы, а также гибель самых славных представителей семейств; но и моральное разложение. Вымирают старые семьи- Компсоны( "Шум и ярость"), Сарторисы("Сарторис")... Настоящие Леди в кружевах и кринолине, джентльмены, дуэли, строгий светский этикет... Обо всем этом, разумеется, и понятия не имеют ненавистные янки. Целый тонущий морально устаревший мир, похожий на старый театр- прогнившие доски сцены, обветшалые пыльные костюмы артистов, и сами герои- уставшие, уже в юности…

Пока я читала, вспомнился роман Кена Кизи "Порою блажь великая" - месиво мыслей, эмоций и чувств разных людей чуть ли не в одном предложении. Вторая часть романа "Авессалом, Авессалом!" это просто скатанный в клубок фейерверк, пока читаешь, он постепенно разворачивается и всё ждёшь, когда же рванёт. Читать совсем не просто, но оторваться невозможно. Очередная трагедия меченных от рождения. Американский Юг, темнокожие люди и самое тяжелое не совсем темнокожие... Первую книгу Фолкнера я читала с трудом. Когда поняла, что это мой писатель, с удовольствием ныряю в тягучее, местами вязкое, крайне запутанное повествование о личной трагедии человека. В этот раз настолько тяжело было восприятие этой истории, что Квентин не выдержал, год его смерти 1910. Что с ним случилось? Авессалом - это…

Очень удачно взялась перечитывать книгу, напрочь забыв всё, кроме вызванных ею эмоций. "Авессалом" напоминает мне детектив или даже триллер, где истина раскрывается по кусочкам. Напряжение, во всяком случае, нагнетается совершенно триллерное. Всё время возникают новые вопросы, на которые где-то впереди появится ответ, но к тому времени возникнут уже другие. Причём вопросы-то простые, в сущности, обо всём можно элементарно догадаться (если учитывать особенности американского Юга), но дыхание всё равно захватывает. А ещё его захватывает от длиннющих предложений с обилием знаков препинания. Особенно скобки - эти скобки ровно посреди предложения, так что каждый раз приходится возвращаться, чтобы поймать нить! Меня, как и при первом чтении, преследовало ощущение нехватки воздуха - словно…

Дочитав до середины, я решила назвать рецензию "Повесть о плохом человеке". Но ближе к концу передумала. Главного героя романа, Сатпена, о душевных свойствах которого мы узнаём из рассказов очевидцев, родни и жертв его поступков, я не могу без колебаний поставить на полочку "Литературные злодеи" в кунсткамере моей памяти. Несмотря на то, что его именуют "демоном". Сатпен, по зрелому размышлению, человек чужой страны и столь же чужой эпохи. Беспринципным его назвать нельзя: например, он убеждённый расист! Уважает только силу и ни в грош не ставит эмпатию, взаимоуважение, сострадание и прочие духовные ценности современного человека. И всё равно мне бы не хотелось осуждать его на этом основании. Кажется, это всё равно, что осуждать фиджийца 17-го века за людоедство. Уош, например, так…

Странные и интересные судьбы бывают не только у людей. У книг они тоже порой полны неожиданных поворотов , перипетий, вызывающих у читателя неподдельный интерес. Вот казалось бы , две книги об одном , вышедшие в один год из под пера талантливых авторов, а какая разная судьба. О первой книге я пишу эти строчки , а вторая - "Унесенные ветром" Маргарет Митчел. По второй практически сразу сняли шикарную экранизацию, собравшую рекордную аудиторию и гонорары, 8 Оскаров и прочая прочая. Да и сама книга выдержала великое множество изданий и переизданий на всех языках мира. А первую и критики и публика встретили достаточно холодно, а экранизации вроде как нет и до сих пор, хотя сам Фолкнер долгое время подвизался на написании сценариев. Вот скажите мне, почему так? Почему?. Я глубоко и…

Моё детство научило меня не любви, а скрытности и она сослужила мне добрую службу. Любовь едва ли была бы мне такой надежной опорой.

До последнего времени знакомство с Фолкнером ограничивалось "Особняком" прочитанным лет пять назад едва ли не "на слабо". Заранее знала что окажется не моим, как знала и то, что дочитаю закончу, не брошу. Предчувствие не обмануло, ни в первом, ни во втором случае. Читать было мучительно трудно но история и герои вплавились в память глубже и прочнее, чем это подчас бывает с живыми людьми, которых когда-то знала. А стоило вновь услышать о писателе, воспоминания об "Особняке" взметнулись цепью яростных вихрей. И "Авессалом, Авессалом", названный собеседницей в числе любимых, встал на повестку к прочтению с неотвратимостью категорического императива.

Второй…