Когда я был маленьким

Когда я был маленьким Из почти сотни прочитанных в этом году книг, этот сборник вошёл в Топ 5 года. В первой повести автор пишет о своих предках, начиная с 1658 года, когда его прапрапрадеда внесли в ведомость, т. к. он делал хлеба́ меньше нормы, хлеба́-недомерки. И сыновья этого булочника шли по стопам отца, и делали хлеба меньше нормы. Кёстнер описывает войны XVII-XX вв., которые коснулись родины его родителей, городка Дёбельна, а этих войн было немало. И со шведами, и с французами, и с пруссаками. Он считает войну безрассудством, от которого страдают все!

Если б бакалейщик в своей маленькой лавчонке совершил столько глупостей и ошибок, сколько творят государственные мужи и генералы в своих больших странах, он бы через месяц обанкротился.

Также Кёстнер пишет о бомбардировке Дрездена,…

Объективно, очень достойное, особенное произведение. Эрих вспоминает свое детство, уносясь все глубже и глубже, прыгая по обрывкам ностальгии и воспоминаний. Здесь будет не только автобиография, но и история семьи, уходящая глубоко к корням. Будет история страны и более мимолетная история, проскальзывающая то тут, то там, в смене одежд, транспортных средств, профессий и пейзажей. Вещи, такие незначительные для нас сейчас, для кого-то были определяющими, были самой жизнью. Вместе с Кестнером в детство перенесется и читатель. Читая о настолько светло переданных воспоминаниях, невозможно не погрузиться в свои. Автор пишет великолепным языком, умело ведет диалог с читателем. Ощущение, что ты то ли беседуешь с любимым дедушкой, то ли попал на экскурсию в музей с прекрасным экскурсоводом. Есть…

Это история о детстве Эриха Кестнера, при этом читатель волей-неволей уносится в воспоминания о детстве своем. Проходя важные жизненные этапы вместе с маленьким Эрихом, вспоминаешь, что было с тобой в его возрасте. Вспоминаются места, где ты бывал-жил, приятели-подруги по двору, классики, резиночки, аппетитная корочка хлеба, за которым тебя послали, а ты откусываешь, не удержавшись; папа и мама, которые были гораздо моложе, чем я теперь; запах сирени и свечи каштанов. Кестнер с большой любовью и восторженной задорной беззаботностью описывает Дрезден-город его детства, с гордостью и теплотой рассказывает о своей семье. Волей-неволей вспоминается не так давно прочитанное "Детство" Максима Горького, выросшего в атмосфере ненависти и озлобленности в семье, и сумевшего сберечь человечность в…

Мы с Кестнером не сошлись. Его описания, восприятия и мнения вставали мне поперек горла. Отношения в семье вызывали не теплую улыбку, как у него, а вскрики от общей ненормальности родственников. Да, я понимаю, что это события вековой давности и на мое детство совсем не похожи. Но и автор не смог заразить меня своей ностальгией. Все описания ещё исторического Дрездена, многочисленные встречи с лошадьми и упоминания старых трамвайчиков, красивое оформление и ретро фотографии, карты и рисунки, пошедшие на него, ничего не изменили. Было скучно, тягуче и раздражающе. Не в первый раз такие близкие и, имхо, больные, отношения с матерью вызывают подобные эмоции. Наверное, просто стоит избегать их в книгах.

«Альс ихь айн кляйнер юнге вар» (Четырёхстопным ямбом) — Идея хоть и не нова, Да ей занялся я бы.

Но до чего ж непрост процесс Писанья биографий: Тем больше дров, чем дальше в лес, — И некому потрафить.

Не фунт изюму — кучу дров Наламывать порою И начинать задолго до Рождения героя.

Я добросовестен вполне, Хотя не без изъяна: Цепочку предков помню не До первой обезьяны.

Всего-то на полтыщи лет, А то и меньше даже, Когда попал мой пра-пра... дед В анналы и под стражу.

И не беда, что пра-пра... дед Не стал великим, дабы В истории оставить след — Он наследил хотя бы!

Усердие ж несёт беду И оставляет с носом: Попробуй продавать продукт, Что не имеет сносу...

Отцу на этом не свезло, Что крайне неприятно, Зато свезло с другим зело — С рождением меня-то!

А вот и я — глава угла И книги цель и…

Эта книга скорее для взрослых. Она не динамична и не имеет цельного сюжета. История рассказывается рывками, то унося нас во время до того, как родился автор, то на 14 лет вперёд после его рождения, то назад. Однако автор так ярко и тепло рассказывает свои воспоминания и свои ощущения во время будничных детских дел, живо описывает своё тогда мышление и мировоззрение, что складывается ощущение, что автор ничуть не потерял в себе ребёнка за эти 50 лет. Смогу ли я вспомнить такие детали в свои 50? Да я у же и сейчас, в 23, не особо помню. Особое место в книге занимает мама Эриха - Ида Кестнер. Женщина, по видимому, страдала тяжёлой депрессией и не раз в помутнении исчезала из дома. Но всегда возвращалась. Во всём остальном она была потрясающей матерью - полностью отдавала себя сыну. Читать…

Я бы сказала, что эта повесть всё-таки будет больше интересна взрослым, чем детям. Слишком много слов, давно вышедших из обращения и непонятных многим современным детям. Конечно, если ребёнок увлекается историей и литературой, то эта книга для него. А вообще, нет в данном произведении динамичности, приключений, интересных диалогов и юмора, которые увлекут юных читателей. Но мне эта повесть понравилась. С большой теплотой автор описывает историю своей семьи, своих родителей и любимого города детства Дрездена, который был практически полностью разрушен во время второй ВОВ. К сожалению, это всего лишь главы из повести, а не произведение целиком. Я бы с удовольствием прочла его полностью.

Когда я спросила своего друга из Германии, с кем у него ассоциируется немецкая литература и кого по литературе они проходили в школе (хотела выяснить, кто у немцев за нашего Шевченко и Пушкина, так как я давно поняла, что то, как мы знаем иностранную литературу и как её знают сами иностранцы – совсем не одно и то же), он назвал мне Эриха Кестнера, о котором я, да-да, опять, никогда не слышала. Пора уже вводить тэг «слыхом не слыхивала». Правда потом, когда я нашла книгу, мне вспомнилось, что такую же обложку я давно видела в родительской библиотеке, но поскольку моим литературным внешкольным образованием занималась я сама, обложка, видимо, показалась мне недостаточно привлекательной, а имя автора недостаточно произносимым, поэтому я с удовольствием предпочла Агату Кристи и Конан Дойла…

Очень любила эту книгу в детстве. Потом долго не перечитывала, взялась сейчас - несмотря на опасения, волшебство не исчезло. Я по прежнему прожила детство Эриха в волшебном Дрездене, и очень многие цитаты помню наизусть. А это издание прекрасно ещё и фотографиями.