Бросок на юг

Несправедливо долго откладывала я чтение этой замечательной книги. Предыдущие четыре из цикла «Повесть о жизни» прочла с великим удовольствием, такие же чувства вызвала и эта книга. И если бы можно было дать отзыв о книге словами самого автора, то я бы выразилась так: «Я хотел рвать жизнь охапками, как рвут весной сирень, хотел, чтобы мои дни никогда не повторялись и для меня хватило бы всех удивительных людей, стран и событий, какие только существуют на свете». Всё так: удивительные дни, удивительные события, удивительные люди. Удивительные потому, что писатель умел удивляться.

Паустовский и эпоха. Не автобиография, не документ, скорее свидетельство пережитого. Свидетельство, иногда не совпадающее с реальностью (и об этом автор сам упоминает в своих письмах), но от этого не потерявшее…

Бросок на юг будет ознаменован перемещением автора в Крым и в Абхазию, а затем и в Грузию. Эта страна показалась ему почти раем, попасть в который, кстати, оказалось практически также трудно. Но и здесь ждет не только обволакивающий запах магнолий, но и жестокие законы кровной мести, уничтожающей под корень старинные роды, и дезертиры в лесах, с полудикими нравами и непредсказуемыми поступками. А климат и местные насекомые оставили на память писателю полные однообразного тягучего бреда вспышки малярии. А фрагмент из книги, когда бедный художник Пиросмани подарил местной красавице, в которую был безумно влюблён, целые арбы цветов, в прямом смысле заполонив ими всю улицу, я посчитала прообразом для песни "Миллион алых роз ".

Паустовский - молодец. Невероятно легко и непринуждённо рассказывает о периоде жизни в Сухуме, Батуми и Тбилиси (Тифлисе). У него получилось передать самое главное - впечатление, антураж, декорации, если это слово уместно. Большое количество людей, очень известных, не очень известных, совсем никому не известных. Бабель, Пиросмани, Зданевичи... И эта сногсшибательная, моя любимая Грузия. Будто в начале книги начал петь грузинский многоголосный хор и всю книгу пропел. В конце самом книги автор написал, что почувствовал себя одиноким, никому не нужным и решил вернуться в Киев. Но одиночеством в книге и не пахнет. Во всяком случае оно полностью заполнено окружающим миром: горами, дождями, мушами, морем и даже малярийной лихорадкой. Что удивительно, Паустовский совсем не замечает откровенных…

Поиск себя в жизненный период, описанный в "Броске на юг", по-прежнему, насыщен, и время это заполнено интересными и захватывающми событиями. Константин Паустовский в них участник и наблюдатель. Он мало пишет, много работает, бесконечно размышляет обо всем, что тревожит его молодое сердце.

Неожиданный бросок на юг был своеобразным подарком судьбы и очередной возможностью расширить свои познания для накопления богатого жизненного опыта. Абхазия, Грузия, Армения, Азербайджан ...эти страны он посетил, пребывая на Кавказе, в столице каждой из них он жил. Вместе с Бабелем он ездил на Новый Афон, путешествует по Абхазии. С особой любовь к природе он описывает увиденное озеро Амтхел-Азанда.

Сейчас, почти через сорок лет, весь тот путь, что мы прошли тогда втроем, конечно, изменился, и никто из…

Пятая книга о ЖИЗНИ.. В этой "серии" вы увидите: Кавказ во всех его проявлениях и ярких южных красках. Мне кажется о Кавказе писать очень сложно - столько там понамешано, приправлено современностью, мелко нарублено и завернуто в лаваш обычаев. Поэтому книгу эту так по разному оценивают, она действительно не похожа на остальные. Но все равно- она чудесна, сколько потрясающих зарисовок, сюжетов, случаев. Читать было одно удовольствие! В который раз поражает такое существенное отличие от современного мировосприятия: как же духовно богаты были образованные люди. Мало кому сейчас (я так думаю) придет в голову ассоциировать свои впечатления о месте или событии со стихами. Максимум - с песней (русский рок - мое всё). А уж читать стихи просто так, в компании, а если всю ночь напролет? Я молчу…

Воспоминания, написанные много лет спустя по записям в блокнотах, дневниках и воспоминаниям, разумеется. Почти сухой отчет о том, где и в какой последовательности был, кого встречал, что видел. Ни слова нет о том, что думал. Нет, есть мысли о собственной жизни, но и всё на этом, никаких суждений о знакомых и незнакомых людях, никаких ярких чувств по поводу происходящего вокруг. Рассказывая историю смотрителя маяка, Паустовский вдруг увлекается и высказывает-таки свой собственный взгляд и свое суждение. Почему так вдруг? Потому что человек совсем чужой, никого не заденешь? Потому что чувства искренни, но не идут вразрез с официально одобряемыми, значит, никакого риска? Создается впечатление глубокой интравертности автора, "счастливо" совпавшей с опасением сказать лишнее. Словно…

"Бросок на юг" - больше описательная, чем событийная часть воспоминаний и потому, наверное, вызывает у читателей меньше восторгов, чем "Время больших ожиданий". Возможно, если бы я знала Кавказ, я бы не впечатлилась. Но так как для меня это край неведомый, то прочла с удовольствием и интересом. Странно получается: слог Паустовского, его язык, часто далек от идеального, а описания все равно выходят живыми. Совершенно непонятно, как так происходит, потому что технически к его прозе могло бы быть много претензий, однако общее впечатление от прочитанного все претензии делает несостоятельными. Изредка встречается даже откровенная чепуха, к примеру: "... нервная старушка с необыкновенно доброй улыбкой и крепкими молодыми бровями". Но писательское обаяние автора настолько велико, что в его…

Особенности требовательного отношения Паустовского к литературному языку таковы, что он эти требования в первую очередь обращает на своё собственное творчество. И потому читать прозу автора удивительно просто. Просто и легко. Легко и приятно. Приятно и заманчиво. Вот порой встречаются люди, которые позиционируют себя как перфекционисты. Думается мне, что Паустовский тоже в некотором смысле перфекционист, потому что при чтении этой небольшой автобиографической повести, состоящей из связной серии коротеньких рассказов, несколько раз приходило в голову вот это самое иностранное словечко — perfect — литературный слог автора практически совершенен, слова выверены и точны, мысли сформулированы чётко и закончены, описания красочны и легко вызывают видеоряд. Третья прочитанная мной книга автора,…

Проза, как сама жизнь, велика и разнообразна. Иногда бывает нужно вырвать из старой прозы целые куски и вставить их в новую прозу, чтобы придать ей полную жизненность и силу.

Пятая, предпоследняя книга большой "Повести о жизни", в которой Паустовский рассказывает о своей жизни на Кавказе. И на мой взгляд, книга получилась хуже, чем все остальные. Не говорю "худшая", не говорю "плохая". Просто хуже, и поэтому я ставлю книге четыре балла. А жаль, откровенно говоря - "Повесть о жизни" я считаю образцом публицистического творчества.

Что же мне не понравилось? Вы не поверите - природоописания.

Вообще, чем дальше читаю произведения этого автора, тем больше признаю крайнюю ошибочность высказываний, что его творчество посвящено природе. Мне кажется, что так говорят только те, кто из всего списка…