Собрание сочинений в пяти томах. Том 1. Наполеон Ноттингхилльский. Человек, который был Четвергом. Жив-человек (сборник)

Грегори, поэт-анархист и Сайм, поэт порядка встретились в Шафранном парке. Между ними разгорелся спор об анархии и порядке, в результате которого эти двое оказались на секретном заседании кружка анархистов. Чуть позже Сайм оказывается избранным в Центральный Совет Анархистов на должность Четверга. Во время собрания тайного совета его глава Воскресенье заявляет, что среди них полицейский. Сайм пугается, ведь он - полицейский, но раскрывают другого. А дальше Сайм пытается предотвратить покушение анархистов на русского царя и французского президента. Нужно сказать, что Гилберт Кит Честертон выставляет анархию в искажённом виде, он абсолютно перевирает её идеи, заявляет, что главная её идея — всё разрушить. Возможно на место анархии подошёл бы терроризм, но автор решил по другому... И вообще…

Я не ожидала настолько христианского романа. Воскресенье для меня это конец недели, а не ее начало. Да и от церковных традиций я велика. Впрочем ожидать иного от создателя патера-детектива и не стоило, наверное. Итак у нас есть роман, который мог бы своим размером ввести в заблуждение, обещая пару часов легкого чтения. По факту же он довольно сложен в своих отсылках и двойных смыслах. Мы можем читать его просто как развлекательный шпионский юмористический детектив. Мы можем читать его как библейскую притчу. Можем увидеть в ней новое прочтение Алисы в стране чудес. А можем погрузиться в гоголевскую мистерию. Одно лишь очевидно, он не может оставить равнодушным.

Есть достаточное количество книг, наполненных абсурдом, гротеском и фарсом, но «Человек, который был Четвергом» – единственная из известных мне, которая не то чтобы парадоксальна, а сама по себе парадокс. Наверное, только Честертон мог написать такой легковесный, но многослойный перевертыш, в котором викторианский шпионский роман про британскую охранку и призрак коммунизма трансмутирует в модернистскую христианскую притчу в дурашливом кэрролловском духе.

Алхимический брак цайтгайста с найтмэром отдает замысловатой гностической космогонией и чуть ли не манихейством (что очень странно для правоверного католика, каким был автор), но, с другой стороны, разве не отдыхал Господь в Воскресение после того, как шесть предыдущих дней упорядочивал хаос, порожденный дьявольской мамой-анархией, имя…

Мне сложно как-то оценивать подобного рода произведения, т.к я явно не ЦА и это совсем не мой сорт травы. Общий итог, мне не понравилось. У автора хороший, ладный язык, местами приятный мне юмор, но читать было скучно.

Кто все эти анархисты и что там будет я поняла практически в самом начале, на моменте вербовки Сайма, не думаю, что автор делал ставку именно на детективный сюжет.

Последние две главы дают нам понять кем
все же являлся Воскресенье, но для меня всё стало только хуже.

Как итог мы получаем детективную завязку, а потом всё перерастает в настоящий фарс и абсурд.


В некоторых местах всё это напоминает Алису в стране чудес и вызывает те же эмоции, вроде все понятно, но кажется, что этого не достаточно.

Книга читалась без энтузиазма, радости, восторга или хотя бы мало мальского увлечения. Историю испортили некоторые нюансы. Точнее один нюанс, но очень жирный. Сыщики внедрились в банду террористов. Там они в обмен на информацию пообещали никому ничего не рассказывать, и держали это слово до самого конца. Кто их вообще на службу взял, еще и отправил работать под прикрытием? Я понимаю, что держать слово - это очень похвально и достойно уважения. Но, если жизням многих людей угрожает бомба, то в таком случае держать слово и продолжать молчать - это кретинизм, и совсем уже не похвально. Вот что бы сказали этим следователям родственники погибших? Я думаю, узнай они о том, что эти сыщики держали слово и молчали, из-за чего умерли близкие им люди, родные погибших просто бы захотели их убить.…

Это, пожалуй, самая паршивая книга, которую я держал в руках за последние несколько лет. Контраст между красивым литературным языком и отвратительнейшим сюжетом вызывает физическое недомогание. Нелепые события перемежаются с христианским морализаторством, словно издеваясь над интеллектуальными способностями читателя. Как будто роман Донцовой запихали в ChatGPT и попросили украсивить язык изысканными оборотами.

Честертон - это не только отец Браун и вор Фламбо, но и масса других вещей, например, история Англии, или интересные эссе, или юмористическая сатира на современное ему общество.

Роман "Человек, который был Четвергом" написан в 1908 г. и отражает тогдашнюю реальность: всеобщее понимание назревания какого-то гигантского социального слома, что выражалось, в частности, и "модой" на акты личного терроризма (т.е. убийства каких-то отдельных высокопоставленных лиц, осуществляемые силами различных революционных и анархических групп и союзов, считавших, что таким способом можно повлиять на ход истории и изменить ее, направить в то русло, которое желательно именно данной группе). В какой-то степени (гротескной, эдакой ухмылке истории) они оказались правы: ведь именно убийство в Сараево эрцгерцога…

Зря потратил выходной день, пытаясь понять смысл данного произведения.что хотел сказать автор? Наверное, я не достиг уровня его мировоззрения и не смог понять причинно-следственную связь романа. Но! Выпив немного виски, я с удивлением заметил, что уже могу понимать диалоги героев и читать бесчисленные письма из ниоткуда и ни о чём. Не мой автор. Извините .

Уже давно не сталкивался с произведением после чтения которого задаешься вопросом "Что же все-таки хотел сказать автор?" И вот два романа Честертона, прочитанные почти подряд, такой вопрос породили. Однозначного ответа на него, конечно, не существует. У каждого читателя он будет свой, притом - не один. Совпадет ли он с ответом автора? Ну для этого надо прежде всего совпасть внутренне с автором. И тут насмешливый, парадоксальный, простой и философски глубокий, буффонадно-абсурдный и тонко-лиричный Честертон может дать "среднестатистическому" читателю ничтожно малый шанс не на совпадение даже, а лишь на некое приближение, на осуществление попытки объяснения его замысла.

"Смазать карту будней", серьезно отнесясь к сложновыстроенной, проработанной во всех деталях, но изначально…