Барды (сборник)

И я лежу, смотрю, как остывает Над минаретом синяя звезда. Кого-то помнят или забывают, А нас и знать не будут никогда...

Феномен авторской песни еще только ждет своих будущих исследователей: наследие, оставленное нам поэтами-песенниками, безмерно, как океан...Лев Аннинский, знаменитый литературовед, делает первую попытку системного анализа и осмысления явления бардовской песни: начиная от истории ее появления и заканчивая детальным разбором наиболее ярких образцов творчества типичных представителей жанра, уделяя особое внимание мелодике стиха, ведь бардовская песня - это не только ее музыкальная наполненность....

Давно я не встречала книг, подобных этой, которые были бы написаны с таким уважением к родному слову. Мы не только попадем в святыя святых поэзии - самую ее сокровенную суть и…

Только что прочла эту книгу. Когда самовыражение души делается сильнее и выше, чем все профессиональные барьеры, тогда душа их преодолевает с легкостью. Получается 4 в одном: текст, мелодия, голос и аккомпанемент. Они органичны, держат нас в своем плену. Так рождается новый жанр - авторская песня, а певец - бард, менестрель. А была еще аббревиатура КСП - клуб самодеятельной песни. Но народ все-таки выбрал слово бард. И Аннинский по праву называет предтечей бардов - Александра Вертинского, который проложил путь этому жанру. Классика жанра была создана сразу после смерти Сталина, как пишет Аннинский, "история шепнула: - Фас!" Гитара вышла из "мещанского" подполья, где она пылилась с фикусами, геранью и канарейками. Переселилась на интеллигентские кухни, где пели на посиделках, в…

Аннинский пишет бойко, броско, с шутками-прибаутками, которые скорее раздражают, чем радуют. Уж больно незатейливые шутки. И от теоретизирования на этом фоне становится как-то тоскливо. Скучно. Муторно. Дальше следуют портреты. Для меня показатель удачности портрета простой: узнаю ли я человека, который на нём изображен (если я его, конечно, знаю). И хочется ли с человеком познакомится, если не знаю. Так вот, не узнаю и не хочется. Это даже не портреты, а наброски. Видимо, написанные в разное время для разных печатных изданий (уж больно всё неровно), а потом сведённые в один том. В результате - какой-то сумбур. Лица, лица, лица, огромная толпа, в которой отдельные личности теряются. Вместо музыки - гул, вместо стихов - набор строк. Какая-то формальность. Видимость. Бряц-бряц.