Диана Килина — библиография

Любви нет. Есть только страсть, похоть, вожделение. Есть флюиды. Есть химия. Есть секс. Но любви нет. Есть она. Есть я. Есть всего одна ночь в гостиничном номере. Ночь больших возможностей, ночь отсутствующих запретов. Ночь для меня и ночь для неё. Мы никогда не увидимся вновь, и это к лучшему. Она будет помнить моё имя, мой вкус, запах кожи и тело. Я буду помнить её глаза и её имя, но оно останется ещё одним именем в веренице других имён. Эта ночь – просто ещё одна ночь среди других таких же ночей. Так я думал. Но я ошибался.

Представьте себе двух людей, едущих из пункта А в пункт Б. Они не были знакомы друг с другом раньше, никогда не встречались и не видели друг друга до этого момента – темная трасса, мелькающие вдоль дороги фонари, шум ветра за закрытыми окнами машины, запах свежего кофе из бумажного стаканчика. Что они будут делать? Может быть, решат воплотить в жизнь фантазии друг друга - те самые, сокровенные, которые обычно так и остаются спрятанными за закрытыми дверьми где-то очень, очень глубоко…

В одной книге я прочитала: «мои внутренности будто закрутило в блендере». Помню, тогда я посмеялась над таким сравнением, потому что оно показалось мне донельзя забавным. Теперь мне не смешно. Я поняла весь смысл этой метафоры; я прочувствовала какого это – когда твои внутренности закручиваются в тугой узел и их как будто взбалтывает. То на меньшей скорости, то чуть больше. Неприятно, да; но поделать с этим ничего не можешь. Я влюбилась. Влюбилась, пожалуй, впервые в жизни; бесповоротно и без оглядки. Я влюбилась в эти горячие сильные руки; в улыбку, из-за которой меня бросает то в жар, то в холод; в ровные интонации голоса и в короткий жест рукой, когда ты поправляешь свои длинные золотистые с рыжинкой волосы. Влюбилась, дура. Влюбилась в этот огромный город; в эти проспекты, по которым мы гуляли вдвоем среди ночи. Влюбилась, забыв обо всем на свете. Влюбилась… В Тебя.

Бонус – рассказ к роману «ДУ/РА». Что произошло с героями после встречи в поезде? Как Илона познакомилась с родителями Тимура? И главный вопрос – состоялось ли «долго и счастливо»?

Бонус про Тимура и Илону.

От ненависти до любви — один ли шаг или несколько? Можно ли построить отношения, начавшиеся с вражды и непонимания? Могут ли два абсолютно разных человека иметь что-то общее, кроме чувств? И можно ли убить любовь? Задушить ее; задавить в самом нутре; разорвать на мелкие кусочки вместе с сердцем. Я пытаюсь ответить на эти вопросы. Но философствовать и рассуждать всегда проще, когда ты по ту сторону баррикад. А когда ты влюбилась в неидеального мужчину…

Секреты. У всех они есть. То, о чем не говорят родственникам, лучшим друзьям или девушке. То, что тщательно скрывают и самый большой страх, что это «то» вылезет из шкафа, схватит костлявой рукой и явит миру все ужасы, которые скрываются у тебя внутри. Секреты. Скелеты в шкафу. У всех они есть. И у меня тоже.

Первым я написала письмо, которое стало прологом этой книги. Я не знала адреса или фамилии, поэтому оно было написано в воздух. Потом как-то случайно и нелепо я написала первую главу. Затем вторую, третью. По кирпичикам собирала фундамент этого произведения; слова собирались в предложения; предложения в строки; строки в абзацы. Твой рисунок сожгла в пепельнице с очередной сигаретой. Возможно, я поступила неправильно, ведь Ты вложил в него душу, но… Рукописи горят. И портреты незнакомок тоже.

Первым я написала письмо, которое стало прологом этой книги. Я не знала адреса или фамилии, поэтому оно было написано в воздух. Потом как-то случайно и нелепо я написала первую главу. Затем вторую, третью. По кирпичикам собирала фундамент этого произведения; слова собирались в предложения; предложения в строки; строки в абзацы. Твой рисунок сожгла в пепельнице с очередной сигаретой. Возможно, я поступила неправильно, ведь Ты вложил в него душу, но… Рукописи горят. И портреты незнакомок тоже.

Секреты. У всех они есть. То, о чем не говорят родственникам; лучшим друзьям или девушке. То, что тщательно скрывают и самый большой страх, что это "то" вылезет из шкафа, схватит костлявой рукой и явит миру все ужасы, которые скрываются у тебя внутри. Секреты. Скелеты в шкафу. У всех они есть. И у меня тоже.

Странно, думал, что пройдет с годами, но нет — не прошло. Увидел ее, и на плечи словно все здание, все четыре этажа вместе с крышей рухнули — сколько лет потерял. Ведь признайся тогда, что люблю, все могло бы быть по-другому. А теперь… Жизнь просто промелькнула перед газами — в офисах, на встречах, на переговорах. Счастья как не было, так и нет. И любви, будь она неладна, не было. Одна-единственная, да и та так и осталась невысказанной, неисполненной. А что, если?..

Странно, думал, что пройдет с годами, но нет — не прошло. Увидел ее, и на плечи словно все здание, все четыре этажа вместе с крышей рухнули — сколько лет потерял. Ведь признайся тогда, что люблю, все могло бы быть по-другому. А теперь… Жизнь просто промелькнула перед газами — в офисах, на встречах, на переговорах. Счастья как не было, так и нет. И любви, будь она неладна, не было. Одна-единственная, да и та так и осталась невысказанной, неисполненной. А что, если?..

Самое сложное было не жить так, как я жила, нет. Самое сложное было, когда он вернул меня обратно. За полтора года, что я была в бегах, я постепенно начала чувствовать. Жить. Радоваться каждому новому дню. Доверять людям. Раны постепенно начали заживать, рубцеваться, на месте сожженной заживо кожи появилась новая. И она была слишком тонкой и нежной, мягкой, когда он бросил меня в это пекло снова. Я обещала себе, что я найду его и уничтожу. Это была единственная мысль, которая помогала мне выжить. Я постоянно думала о нем; о том, как буду убивать его; о том, как я искупаюсь в его крови. Я ненавидела его всем сердцем, за то, что не пустил пулю в лоб, а отдал меня этим шакалам. За то, как он ухмыльнулся, взял конверт с деньгами и спокойно ушел, даже не обернувшись. Его называют - Лазарь. И я его убью.

Первым я написала письмо, которое стало прологом этой книги. Я не знала адреса или фамилии, поэтому оно было написано в воздух. Я просто написала все, что было у меня на душе в тот момент; те слова, которые я бы сказала Тебе, если бы еще раз увидела твои странные желто-зеленые глаза. Потом, как-то случайно и нелепо я написала первую главу. Затем вторую, третью. Я по кирпичикам собирала фундамент этого произведения; слова собирались в предложения; предложения в строки; строки в абзацы. Твой рисунок, который Ты отдал мне перед отъездом, я сожгла в пепельнице с очередной сигаретой. Я знаю, что на нем была изображена я, хотя с трудом узнала незнакомку с портрета. Возможно, я поступила не правильно, ведь Ты вложил в него душу, но... Рукописи горят. И портреты незнакомок тоже.