Цитаты из произведения Девяносто третий год

Моя мысль проста: всегда вперед. Если бы бог хотел, чтобы человек пятился назад, он поместил бы ему глаза на затылке.

Видно, так надо, чтобы все безобразие человеческих законов выступало во всей своей неприглядной наготе среди вечной красоты мира. Человек крушит и ломает, человек опустошает, человек убивает; а лето — все то же лето, лилия — все та же лилия, звезда — все та же звезда.

Человек — какое же это необъятное поле битвы! Мы отданы во власть богов, чудовищ, гигантов, чье имя — наши мысли. Часто эти страшные бойцы растаптывают своей пятой нашу душу.

Разум говорил одно, чувство - другое, и оба этих совета были диаметрально противоположны. Но разум выходит из головы, а чувство - из совести; первый - исходит от человека, второе - от Бога. Поэтому-то чувство бывает менее ясно, но более могущественно, хотя и строгий разум - великая сила.

Природа безжалостна; она не желает перед лицом людской мерзости поступаться своими цветами, своей музыкой, своими благоуханиями и своими лучами; она подавляет человека контрастом божественной красоты и социального уродства; она не щадит его – она подчеркивает яркость крылышек бабочки, очарование соловьиной трели, и…

- Ты заплутался среди облаков. - А вы – в расчетах. - Не пустая ли мечта эта гармония? - Но без мечты нет и математики. - Я хотел бы, чтобы творцом человека был Эвклид. - А я, - сказал Говэн, предпочел бы в этой роли Гомера. Суровая улыбка появилась на губах Симурдэна, словно он желал удержать на земле душу Говэна. -…

Рассудок твердил одно, чувство говорило другое, и советы их противоречили друг другу. Рассудок – это всего лишь разум, а чувство – нередко сама совесть; первое исходит от человека, а второе – свыше. Вот почему чувство не столь ясно, как разум, но более мощно.

Кто спасает волка, – убивает ягнят. Кто выхаживает коршуна с подбитым крылом, тот сам оттачивает его когти.