Геринг, напротив, весь сиял. Каким-то образом ему за время отъезда с железнодорожного вокзала удалось переодеться. Теперь мундир у него был белым как снег. Жирные телеса распирали ткань. Хартманн услышал, как Вайцзеккер подавил презрительный смешок. – Что, черт побери, он на себя напялил? – Вероятно, решил, что месье…