Крылья ужаса

"Крылья ужаса" - это пятый роман Мамлеева за который я взялся. И если после прочтения романов "Шатуны" и "Другой" данный автор мне казался по-своему гениальным и самобытным, то дальше пошло одно разочарование: романы "Блуждающее время" и "После конца" я осилил только на четверть, "Крылья ужаса" дочитал со скрипом, благо не слишком объемное произведение. В этом романе абсолютно ничего нового: опять потаенные круги метафизиков, пьянки и разговоры о внутреннем Я, поехавшие персонажи по типу онкобольного парня желающего замуровать кота в стену или бабульки гуляющей по кладбищам попутно гадая трупам. Мне не вполне понятна концепция сверхзадачи метафизика "раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека" - каким конкретно образом Мамлеев их раскрывает? Сомнительные диалоги…

Начались внезапно непонятно-осенние дни, хотя было лето, но времена года словно смешались. Ощущение проклятости мира у Люды смешались с ощущением призрачной пустоты. Не то чтобы мир не был проклят, но это уже не имело значения, может быть из-за беспредела проклятости.

Когда стоят "непонятно-осенние дни" среди лета, и нет им конца, помнится ли, что такое лето, что оно всё же где-то есть? Верится ли? И имеет ли смысл верить, помнить, знать, когда невозможно из собственной осени выбраться? Когда собственная осень - это и есть твоя объективная внешняя реальность. Ибо нельзя жить в двух реальностях сразу. И тогда кажется: "мир проклят". И так кажется не только тебе. В случайных знакомых ты находишь своих. Да много их тут своих. Чем "осень" холоднее, тем отчаянней ищешь тепла у людей, или…

Действующие лица:

Энджи - дама неопределённого возраста в костюме кэрроловской Алисы из советской экранизации, разве что подол платья превращён в ультра-короткие шорты с заклёпками. Владимир Сорокин - седой мужчина с мефистолевской бородкой, временами смотрит на свои руки, словно безмерно удивлён наличием не только бытия, но и таких сочленений в окружающей действительности. Юрий Мамлеев - брит, слегка синен, так как недавно вырыт из могилы. Иногда плюётся кладбищенской землёй, однако сомневаться в его бытии не приходится. Виктор Пелевин - симпатичный круглолицый человек в тёмных круглых очках ЛЛ (Леннона/Лепса). Периодами начинает мерцать и пытается под этим делом смыться в Неведомое, но под взглядом Энджи смущается и обретает телесность. Илья Масодов - невзрачная личность в пионерском…

С первых строк ("Шатуны") автор погружает читателя в атмосферу полного "рок-н-ролла". Убийства, секс, алкоголь и высокие разговоры о вечном и не очень. Книга пропитана самым противным, что только можно было вписать в сюжет, чтобы, как мне кажется, создать некую почву для размышлений о метафизических концепциях, чуть затронутых в первой части трилогии. Своеобразным усилителем вкуса служит уменьшительно-ласкательная форма описания всей этой до тошноты мерзкой публики: "щёчки порозовели", жирная "шейка", "папочка" и т.д. и т.п. Удачный контраст эпитетов и тех, к кому они применены, пробирает до дрожи. ⠀ В этой части рассуждения героев о других реальностях и происходящие с ними нелепицы выглядят довольно несуразно, они лишь готовят читателя к более полному погружению в эту метафизическую…

Мы все всю жизнь задаемся вопросами. Разными, по делу или просто риторическими рассуждениями пытаемся объяснить происходящее вокруг и даже замахнуться на то, что находится за пределами понимания. После этой книги появляется большое количество вопросов, похожих на бессмысленный бег хомячков в воображаемом колесе сознания, зацикленным на слове – зачем? А действительно, всему же должно быть объяснение, ну мы люди так устроены, нам нужно логически докопаться до сути, а затем по порядку разложить на полочке выводов, иначе мозг не будет спокоен и бессонница обеспечена. Вы же понимаете, что если поток сознания не принимает форму, он улетает в никуда. Поэтому так хочется понять суть этих букв, облеченных в слова, складывающихся в трилогию ужаса или хохота, чередуем холод и тепло, чтоб на…

«Но из дальнего гроба немыслимый хохот Уведёт меня к брошенным Богом богам». Ю. Мамлеев

Произведения Ю. Мамлеева, как родоначальника жанра метафизического реализма, могут нравиться, могут остаться непонятыми, могут вызывать отвращение, но в одном я уверена: они всегда задевают читателя за живое. Потому что нет тех, кто не хотел бы постичь «непостижимые глубины Бога», узнать тайну смерти, открыть дверь собственной души, или заглянуть в душу серийного убийцы, чтобы понять мотивы, им движущие. Главные темы книг Мамлеева - это поиски Бога, «Который во мне и Который есть мое истинное Я», смерть и иллюзорность жизни, которая может оказаться не настоящей, а, как говорит сам автор, подделкой. Наверное, многие думали о том, что же есть настоящая жизнь: та, которую ведут обычные люди,…

Да пойми ты мою жуть. Да пойми ты мою жуть.

Ну наконец-то! То, без чего Долгая прогулка не была бы прогулкой долгой. Вот он - истинный дух игры. Чтобы помнили. Сколько же можно розовых единорогов и замечательных книг. Мрак и тлен, ужас и тошнотка...

— А в чем наслаждение? — Во многом, во многом… Тут нюансы есть… Во-первых, ненависть к счастью, но это другое… — вдруг заспешил Игорек, выпив рюмку водки. Его лицо стало еще более прекрасным, а ручки дрожали от предвкушений. — Потом: они живые, а мы их — рраз умерщвляем… Нету их… Значит мы, в некотором роде боги…

Самая "мякотка" - первая треть "Шатунов". Дорогой и недорогой читатель, поверь мне, если прорваться через нее, дальше во всей трилогии мерзости почти не будет, будет просто скучно и бессмысленно. Не знаю, автор задумал это, чтобы…

Я не знаю, для кого существуют такие ээ.. произведения. Разве что для самого автора, который пытается облегчить свою жизнь излиянием переживаний ужаса и отвращения к жизни, вылив это всё на бумагу. Но так пусть тогда пишет в стол. Рефлексия ощущения ада на земле по меньшей мере неприятна. По большей - не несет в себе ничего, кроме погружения читателя в мир ужаса и безысходности.

Его рассказы, романы, философские эссе распространялись в самиздате, так как их было невозможно публиковать в советских издательствах.

Я бы сделала невозможным публикацию романов Мамлеева и в наше время. "Литература конца света", описание жизни, как грязи, чего-то беспросветного, непонятного.. В романах (Шатуны, Крылья ужаса, Мир и хохот) поднимаются одни и те же вопросы: что будет после смерти?, и вообще, что…

Такие книги очень тяжело читать, когда у тебя в семье происходит что-то не совсем хорошее. Ездишь каждый день к 80-летней бабушке, отвозишь ей продукты, лекарства, вызываешь врача, скорую, каждый день с самого утра звонишь и спрашиваешь " как ты себя чувствуешь? Как ты спала? Какое у тебя давление? Что сказал врач? Что тебе привезти?". Споришь, уговариваешь завтракать и вообще просто есть, упрашиваешь пить таблетки, умоляешь не перенапрягаться, не подыматься лишний раз... И, конечно, думаешь о том, что жизнь быстротечна, молодость не вечна, время не обернуть вспять. А параллельно, значит, листаешь в телефоне Мамлеева и тихо офигеваешь насколько мужик оторван от быта и приближен к эмпиреям. Мой отец всегда приговаривал "за сапку - и на буряки!". В смысле, тяжелый физический труд, вроде…