Цитаты из произведения Бэббит

Демонстрация забастовщиков должна была состояться во вторник утром, но, по утверждению газет, полковник Никсон ее запретил. Когда Бэббит в десять утра ехал в западную часть города из своей конторы, он видел толпу плохо одетых людей, направлявшихся в грязный, густо заселенный квартал за площадью Суда. Он ненавидел их за…

Бэббит был обыкновенным родителем — порой нежным, порой грозным, очень пристрастным, очень невежественным и, в общем, довольно заботливым. Как большинство отцов, он, словно в игре, выжидал, пока жертва не наделает серьезных ошибок, а потом донимал ее добродетельными поучениями. В свое оправдание он только ворчал: «А как…

Мало быть каким-нибудь Верджилом Гэнчем или Орвилем Джонсом. Нет, — люди они превосходные, милые, но нет в них тонкости, такта. Нет! Он станет таким, как Иторн: утонченно-суровым, сдержанно-властным — «таким, как надо»: железный кулак в бархатной перчатке. Никому не давать спуску.

А во-вторых, люди в большинстве — такие мошенники, что они и от других ждут вранья, хоть самого ничтожного; значит, если бы я, как дурак, никогда бы не блефовал, меня все равно считали бы вруном. Ради самозащиты я должен сам себя хвалить, как адвокат, который защищает клиента, — разве он не обязан выявить все лучшее в…

Она гладила его волосы, и он старался сделать довольное лицо, хотя в этом мягком прикосновении он чувствовал настойчивую властность. Ему становилось невтерпеж. Хотелось уйти, убежать в суровый, надежный мужской мир, без всяких сантиментов.

Оттого что тут не было никаких Верджилов Гэнчей, перед которыми приходилось делать решительно-оптимистическое лицо, он сам себе признался, что жизнь у него идет как заведенная. В конторе как заводной, продаешь скверные дома, в церкви как заводной, слушаешь сухие, скучные проповеди, оторванные от настоящей жизни, от улицы,…

Колеса пели «тра-та-та-та, тра-та-та-та», поезд бежал через фабричный район. Домны изрыгали пламя, грохотали паровые молоты. Красные огни, зеленые огни, ослепительные вспышки белого пламени летели мимо окон, и Бэббит снова чувствовал себя значительным и энергичным.

Но однажды вечером, когда жены не было дома и не на кого было производить впечатление, Бэббит, позабыв о Стиле, Композиции и прочих тайнах творчества, залпом написал все, что он думал о продаже недвижимости и о своей работе, и увидел, что доклад готов.

Ей-богу, ты так серьезно защищаешь нравственные устои, Джорджи, старина, что мне даже неприятно думать, до чего ты, наверно, сам в душе безнравственный человек.

Каждый вечер он навещал ее, и в долгих разговорах между ними установилась прежняя близость. Однажды он намекнул на свои отношения с Танис и ее компанией, и Майру распирало от гордости при мысли, что Порочная Женщина околдовала ее бедного Джорджа.