Свыше семидесяти лет произведения Василия Розанова не переиздавались в России (многие недавно изданы впервые), а сам он если и упоминался, то как `мракобес`, `реакционер`, `черносотенец`, `эротоман`, `циник`, `политический хулиган` и т.п. Между тем это крупнейший мыслитель, оригинальнейший стилист-реформатор и парадоксальный, целомудреннейший поэт, не писавший, однако, стихов.

Вклад В.Розанова прежде всего в русскую (а затем и в европейскую) религиозную мысль трудно переоценить. Впрочем, история души Розанова едва ли не интереснее истории его мыслей.

Книга дает возможность читателю войти в многомерный, парадоксалистский мир Розанова, исходя при этом из приоритетного права героя самому рассказывать о себе.

Свернуть 

Свыше семидесяти лет произведения Василия Розанова не переиздавались в России (многие недавно изданы впервые), а сам он если и упоминался, то как `мракобес`, `реакционер`,… Развернуть 

В 1922 году, когда из России были изгнаны лучшие ее умы, выдающийся русский философ Густав Шпет отказался покинуть страну на так называемом "философским пароходе". В 1937-м он поплатился за это жизнью. Его младшая дочь Марина родилась в 1916-м. На ее долю выпали все тяготы эпохи, но два десятилетия рядом с отцом она вспоминает как праздник. Ученик Гуссерля, блестящий мыслитель, эрудит и неподражаемый собеседник, Шпет дружил с Андреем Белым, Качаловым, Москвиным, Балтрушайтисом, Щусевым, Пильняком, в доме собирался цвет интеллигенции. Эта книга не просто воспоминания, а никогда не прекращающийся диалог дочери с отцом, расстрелянным, когда ей был двадцать один год. В ее рассказе проходит жизнь нескольких поколений семьи, где среди предков были Гучковы, Зилоти, Рахманиновы, а среди родственников Екатерина Максимова и Борис Пастернак.

Режиссер Елена Якович, автор фильмов об Иосифе Бродском, Василии Гроссмане, Сергее Довлатове, создала эту книгу по своему фильму "Дочь философа Шпета" и тридцатичасовой записи бесед с 96-летней Мариной Густавовной Шторх, чья удивительная память и богатейший архив писем и фотографий сохранили в подробностях эту уникальную часть истории ХХ века.

Свернуть 

В 1922 году, когда из России были изгнаны лучшие ее умы, выдающийся русский философ Густав Шпет отказался покинуть страну на так называемом "философским пароходе". В 1937-м он… Развернуть 

Опытный психотерапевт Джулиус узнает, что смертельно болен. Его дни сочтены, и в последний год жизни он решает исправить давнюю ошибку и вылечить пациента, с которым двадцать лет назад потерпел крах. Филип - философ по профессии и мизантроп по призванию - планирует заниматься "философским консультированием" и лечить людей философией Шопенгауэра - так, как вылечил когда-то себя. Эти двое сталкиваются в психотерапевтической группе и за год меняются до неузнаваемости. Один учится умирать. Другой учится жить. "Генеральная репетиция жизни", происходящая в группе, от жизни неотличима, столь же увлекательна и так же полна неожиданностей.
Ирвин Д.Ялом - американский психотерапевт, автор нескольких международных бестселлеров, теоретик и практик психотерапии и популярный писатель. Перед вами его последний роман. "Шопенгауэр как лекарство" - книга о том, как философия губит и спасает человеческую душу.

Свернуть 

Опытный психотерапевт Джулиус узнает, что смертельно болен. Его дни сочтены, и в последний год жизни он решает исправить давнюю ошибку и вылечить пациента, с которым двадцать лет… Развернуть 

Со страниц этого фундаментального исследования, получившего большой резонанс в Германии, перед читателем предстает сложная личность Николая Рериха — таинственная, овеянная мифами. Словно воскреснув, беседуют с нами, отстаивая свою правду, тибетские монахи и авантюристы, американские президенты и советские чиновники, духовидцы и адепты агни-йоги, разведчики и провокаторы — все те, кто сопутствовал Николаю Константиновичу в его жизни и странствиях. Книга основана на огромном биографическом материале — документах, свидетельствах современников и их переписке, на литературном и эпистолярном наследии самого художника. Читатель познакомится с малоизвестными историческими фактами, с огромным числом колоритных человеческих типов и, казалось бы, совершенно невероятных ситуаций. Автор, немецкий журналист, как и его герой очарованный Азией, не один год прожил в Монголии и повторил рериховские маршруты в Индии и Тибете.

Свернуть 

Со страниц этого фундаментального исследования, получившего большой резонанс в Германии, перед читателем предстает сложная личность Николая Рериха — таинственная, овеянная мифами.… Развернуть 

Артур Шопенгауэр - величайший немецкий философ. В настоящей биографии его жизнь раскрывается двояким образом - множество сведений, извлечённых из переписки с близкими, личных дневников, рукописного наследия и воспоминаний его современников, соединено с глубоким и сочувственным изложением его учения - "философии, которую невозможно превзойти".

Свернуть 

Артур Шопенгауэр - величайший немецкий философ. В настоящей биографии его жизнь раскрывается двояким образом - множество сведений, извлечённых из переписки с близкими, личных… Развернуть 

Книга Рюдигера Сафрански посвящена жизни и творчеству Мартина Хайдеггера (1889-1976), философа, оказавшего огромное влияние на развитие философии XX века; человека, после войны лишенного права преподавания и всеми оставленного; немца, пытавшегося определить судьбы западноевропейской метафизики и найти объяснение тому, что происходило на его глазах с Германией и миром.

Свернуть 

Книга Рюдигера Сафрански посвящена жизни и творчеству Мартина Хайдеггера (1889-1976), философа, оказавшего огромное влияние на развитие философии XX века; человека, после войны… Развернуть 

Перед нами новый Гегель, совсем не такой, каким мы привыкли его видеть. Кое в чем историю его жизни биографы передали неверно. Пришло время заново открыть Гегеля. Особое внимание - с риском увлечься перестановкой акцентов - в этой книге будет уделено тому, чем пренебрегли, то ли по неведению, то ли умышленно, другие. Меньше места и времени мы посвятим, хотя и об этом тоже будет говориться, вещам общеизвестным и всеми признанным. Эта книга не исчерпает вопросов, поставленных судьбой такого человека. Она всего лишь хочет открыть новые перспективы, разобраться с которыми предстоит будущим исследователям. Но, невзирая на очевидные пробелы и, возможно, кое-какие ошибки в деталях, автор надеется воссоздать здесь образ Гегеля, бес-покоящий и раздражающий, живой.

Свернуть 

Перед нами новый Гегель, совсем не такой, каким мы привыкли его видеть. Кое в чем историю его жизни биографы передали неверно. Пришло время заново открыть Гегеля. Особое внимание… Развернуть 

Ролан Барт не был строгим систематиком, зато он был замечательным писателем, так что его литературный талант, необычность его взгляда, тонкость его наблюдений позволяли ему обходиться без теоретизирования. Исследовательская литература, посвященная его творчеству, очень часто грешит недостатком, которого мы в настоящей книге всячески старались избегать: исследователь, не в силах обнаружить теоретические структуры, которые можно было бы подвергнуть анализу и критике, ударяется в более или менее подробный пересказ сочинений Барта. А вот в этом Барт как раз не нуждается: передать его блестящий стиль невозможно, так что всякому, кто интересуется его творчеством, следует обратиться к первоисточнику.

Свернуть 

Ролан Барт не был строгим систематиком, зато он был замечательным писателем, так что его литературный талант, необычность его взгляда, тонкость его наблюдений позволяли ему… Развернуть