Существует, как минимум, 32 перевода шекспировского «Гамлета» на русский язык: Сумароков (1748), Висковатов (1810), Вронченко (1828), Полевой (1837), Кронеберг (1844), Загуляев (1861), Кетчер (1873, проза), Данилевский (1878, проза), Маклаков (1880), Соколовский (1883), Месковский (1889), Гнедич (1892), Каншин (1893, проза), Аверкиев (1895), К.Р. (1899), Толстой (1901), Россов (1907), Лозинский (1933), Радлова (1937), Морозов (1939 или 1954, проза), Пастернак (1940-1950-е), Лифшиц (1990), Рапопорт (1999), Поплавский (2001), Коршунова (2001), Чернов (2002), Пешков (2003, 2010), Пустогаров (2006—2007), Цветков (2008), Степанов (2008), Агроскин (2009), Ананьин (2010) - последний десяток переводов сделан уже в XXI веке.
      Казалось бы давно пора сделать один, единственно верный перевод. Зачем же снова и снова переводят уже переведенный текст пьесы?
      Ответ – в афоризме Гейне: «Перевод – как женщина: если верна, то некрасива, если красива, то неверна». Каждый переводчик-беллетрист старается создать перевод и верный, и красивый, становясь, по сути, соавтором зарубежного писателя.
      Вкладывая в перевод душу - свою душу, переводчик по-своему искажает авторский текст, наполняя его своими смыслами. Это наглядно показано во вступительной статье «В поисках подлинника» И.В. Пешкова к его переводу «Гамлета». Отвечая на вопросы: «Что "Гамлет" России? Что Россия Гамлету? (Мысль ли превращает нас в трусов, или Была ли у Шекспира совесть?)», Пешков анализирует концовку самого известного монолога Гамлета на русский язык и показывает, как переводы на русский язык фразы «Thus conscience does make cowards of us all» постепенно трансформируются:

      Вронченко (1828): "Так робкими творит всегда нас совесть"
      Загуляев (1861): "Да, малодушными нас делает сомненье..."
      Гнедич (1892) находит более точный вариант вместо "совести": "И эта мысль нас в трусов обращает..."
      У Лозинского (1933) на месте бывшей совести появляется раздумье,
      у Радловой и Морозова ("Так сознание делает нас всех трусами") - сознанье.
      Пастернак доводит до поговорки: "Так всех нас в трусов превращает мысль".
      Суть шекспировского текста, видимо, в том, что любое большое дело связано с риском смерти и боязнь ее (т.е. именно эта мысль о смерти - "To be, or not to be") парализует деятеля. Осознание проблемы перехода в мир иной (стоит ли игра свеч?) делает нас в известной мере трусами. У Пастернака, подводящего итог всей нашей традиции переводов "Гамлета", получилось, что вообще мысль, мысль в принципе превращает нас в трусов. Значит, чтобы совершить поступок, нужно отключить разум, авось что и выйдет - очень по-русски...
             {Цитата из статьи Пешкова приведена в сильно сокращенном виде.}

      Подборка состоит из трех частей: первая - «Гамлет» и его переводы на русский язык, вторая - о «Гамлете», и третья часть - «русский Гамлет» (художественные интерпретации образа, в том числе - использование образа в иносказательном смысле).
      Подборка находится в стадии формирования, книги еще буду добавлять по мере обнаружения (особенно во вторую и третью части). Подсказывайте в комментариях - что я упустил.