5 Замуровали демоны!

Ну, короче, Утред решил заняться личными делами, а именно, поехал до дому, где проживает подлый дядюшка, оттяпавший его замок и все остальное золотишко, и где жиреют его кровные враги. И, конечно же, приключения не заставили себя ждать.

Для начала он притворился мертвым воином, чтобы запугать всяких там. Запугал. Умеет, молодчага. Актер, в общем. Потом освободил из рабства очень обаятельного чувака-датчанина и влюбился в его сестру. Но! Но никакого блуда, он уже и так блудит с любовницей - бывшей монашкой. Что мне в нем нравится, на сторону от своих женщин не ходит. Разве что сбегает на войну, однако это вне конкуренции, ибо покруче всяких любовей.

Так вот! Бывшего раба-датчанина провозгласили корольком этой местности, и Утред вроде как оказался в фаворе. То есть корольки летят на его меч аки мотыли на огонь. Однако, священники, за редким исключением, продолжили сильно не любить его и сильно козлили. Ну, не становится он перед ними на коленочки аки раб и вообще нелюбезен.

И вот через предательство королька по священническому наущению (то есть делай, делай добро всяким монархам) Утред попал в рабство. Жизнь дала глубокую трещину, и все плохо, зато, считай, что на халяву побывал во многих странах почти что туристом. Когда его освободили по приказу королька альфреда, он сполна заплатил своему хозяину "за доброту и за ласку и увлекательные туристические туры". Кровь так и хлестала. Впрочем, вы не думайте, что королек - внезапно стал хороший дядька. Утреда освободили за его же денежки и при горячем участии монашки-любовницы, друга-священника и названного брата Рагнара (он - датчанин). Но в кабалу он попал, угадаемте, к кому?

Впрочем, на сей раз планы королька и Утреда вполне совпадали, поэтому он помчался по-новой до дому. Простил предательского королька гутреда, ибо тот очень обаятельный стервец. Хотелось мне сказать: "Эх, чувак, ну ничему тебя жизнь не учит." Но на самом деле подозреваю, что он руководствовался мыслью: не убивать же брата любимой женщины, хоть он и козел. Зато пришиб подлого священника, устроившего его продажу в рабство. Отвел душу, в общем. Наконец-то, отомстил кровным врагам и вместе с Рагнаром освободил его сестру.

Момент, кстати, возмутительный. Оба красавца: Утред и Рагнар давно знали, что бедняжка страдает в плену от насилия и прочих издевательств и чего-то не торопились на помощь. Дела у них были, видите ли. За это Тайра чуть не скормила братца злым собачкам. Ну... ее очень даже можно понять.

И по концовке, Утред не вернул свое наследство, то есть чукачки еще будут, зато наконец-то обзавелся любимой женой-датчанкой. Тоже неплохо. И к вопросу о том, как потихоньку происходило слияние между захватчиками и нынешними коренными жителями, которые в свое время тоже были захватчиками. Всемирная история и никаких тебе реклам, в общем.

Центровая цитата книги:

Сам я не христианин. В наши дни опасно делать подобные признания, потому что епископы и аббаты имеют слишком большое влияние. Куда легче притвориться верующим, чем открыто выступать против. Я был воспитан христианином, но в десятилетнем возрасте, когда меня приняли в семью Рагнара, обрел старых саксонских богов, которые также были и богами датчан и норвежцев. Поклонение им всегда имело для меня больше смысла, чем поклонение христианскому богу, который обитал где-то далеко, так далеко, что я ни разу не встречал никого, кто побывал бы в тех местах.

Другое дело Тор и Один: они бродили по нашим холмам, ночевали в наших долинах, любили наших женщин и пили воду из наших источников, поэтому казались нашими соседями. Что еще мне нравилось в старых богах — это то, что они не были одержимы нами, простыми людьми. У них имелась собственная жизнь, свои битвы и любовные похождения, и, казалось, по большей части боги просто не обращают на нас внимания.

Зато христианский бог, похоже, только тем и занимался, что строго следил за нами. Он постоянно изобретал множество всевозможных правил, и вводил запреты, и издавал новые законы, и ему требовались сотни облаченных в черное священников и монахов, чтобы убедиться в том, как мы себя ведем.

Этот бог представлялся мне довольно сварливым, хотя христианские священники и уверяли, что он нас любит. Я никогда не был настолько глуп, чтобы думать, будто Один или Хёд любят меня, хотя иногда надеялся, что они считают меня достойным воином.