5

Его собственные утверждения, не подвергнутые толкованию, могут быть полны глубочайшего смысла, а могут быть просто претенциозной чепухой.

Черным принцем можно меня пытать. Это мучительная книга, которую хочется поскорее закрыть и от которой невозможно оторваться. Такое бывает, когда у тебя перед глазами вывернутое со всеми увеличенными изъянами жизненное естество, своеобразный ад - если он действительно существует, то в этом романе. Айрис Мердок собрала воедино самых паршивых людей, что самое страшное, обыкновенно паршивых. Знаю, слово нехорошее, но я не могу подобрать иного. Такого средоточия отвратительных человеческих черт на одном квадратном сантиметре страницы надо еще поискать. Книга, в которой нет ни хороших героев, ни в меру нормальных - только квинтэссенция всего самого низменного и язвительного.

Герои лгут в глаза, лгут за глаза, лгут самим себе, во имя, вопреки. А потом живут в этой лжи, прикрываясь добропорядочностью и почтительностью. На первой странице ты видишь насилие, на второй обе стороны заявляют о счастливом браке, на третьей странице разрыв, а на четвертой - поцелуй. И каждый раз искренне, каждый раз будто в последний. Книга, в которой у каждого своя правда и жизнь, в которой никто никого не слышит и не хочет, в которой все слова понимаются превратно. По атмосфере и частично по сюжету это был бы Посторонний Камю, если бы Черный принц не залезал в глубины твоей темной сущности и в мариинские впадины человеческого бытия. Многослойно, многоаспектно, многогранно - это все про шедевр Айрис Мердок. Временами мне кажется, что эту книгу можно перечитывать бесконечно, потому что она бездонна. И как только писательница умудрилась облачить бездну в слова.

Спускаясь на более простой, сюжетный уровень, хочется отметить мою нелюбовь ко всем героям без исключения. Брэдли Пирсон как классический пример дикого для моей сущности человека раздражал с первой страницы. И потом как на бездорожье к колесу прилипает грязь, так и ко мне прилеплялись этот Фрэнсис, эта Кристиан, Присцилла, Роджер, Рейчел, Арнольд и Джулиан, в глазах которых Брэд был посмешищем и чудовищем - ровно как в его глазах они. Эта двойственность, тройственность, множественность постранично открывала мне новые человеческие грани, одну безумнее другой. Как будто вокруг собрался хоровод чертиков в бешеной пляске. Книга прочитана, а внутри полный раздрай, совершенно не знаешь, кому верить. Черный принц - опасное описание опасной жизни.

А на деле, если прочитать аннотацию, книга о стареющем писателе и искусстве.
Не поверю ни разу, потому что размышления рассказчика об искусстве - последнее, на что я вообще обращала внимание в книге. Туманные, расплывчатые, эфемерные как человеческие души. Но в отличии от последних еще и бессмысленные.