2

Повесть названа детской, но стоит ли давать её детям – сомневаюсь. Не потому, что она затрагивает взрослую тему детской беспризорности. А потому, что описываемая в ней жизнь временами напоминает увлекательную игру. Владимир Короленко, чья книга, кстати, здесь упоминается, свою Марусю не пощадил. Кира Каулиц свою Лёлю щадит постоянно. И друзей и ночлег девочка нашла очень быстро, в первый же день своего пребывания в незнакомом городе – Москве. И много денег заработала – чтением стихов вот так прям сразу. И острую клеевую интоксикацию после вынюхивания пяти тюбиков «Момента» относительно легко перенесла – вылечилась при помощи глюконата кальция и активированного угля. И маму находит. И у мамы чувства к ней просыпаются, хотя она дочерью не интересовалась с того дня, как оставила её в роддоме.
И это при том, что Лёля от первой и до последней страницы продолжает оставаться потрясающе наивной. Что особенно видно по сцене с шариком. Ну вот нахрена она полезла его из подвала доставать? Нахрена?
Конечно, описываются здесь и опасности, подстерегающие детей на улице – в смысле совсем на улице. И можно надеяться, что юные читатели окажутся умненькими и заострят внимание именно на этом. Но что делать с глупенькими? В общем, на мой взгляд, куда более взвешенный подход к проблеме в «Интернате» того же автора. Где за каждое непродуманное действие грозят естественные неприятные последствия. А мир «детей улиц» начисто лишён какой-либо романтики:

«Привет дневник. Знаешь, я сегодня подумала и поняла, что скорее всего не доживу даже до восемнадцати лет. У меня есть несколько вариантов, как будут развиваться события:
1. Нас убьют какие-нибудь придурки.
2. Нас украдет какой-нибудь извращенец.
3. Мы умрем от голода или холода.
4 Мы снаркоманимся и умрем.
Если верить Димке и Толику, так заканчиваются судьбы всех беспризорных детей. Это очень страшно… Очень страшно жить в этом мире, особенно если ты маленькая беззащитная девочка».