4.5

Маленький провинциальный Лыков живет своей жизнью. Развивается потихоньку - строятся дома, роддом, прокладывается канализация. Всё как у всех, всё заведенным порядком, ничем не примечательный для большой страны городок. Но однажды, будучи в Москве, начальник горисполкома Лосев забрел на выставку и замер, увидев одну из картин. Чем-то она поразила его, прагматичного делового человека, заставив ощутить себя не тем, кем стал он во взрослой жизни, а тем мальчишкой, что бегал босиком, сидел с удочкой у реки, лазил в заброшенный дом Кислых. Господи, да ведь вот же этот самый дом, на картине!

Эту картину Лосев привезет в родной Лыков. Уже не свойственный серьезному деловому человеку поступок, но свидетельство того, что прагматизм еще не вытеснил в нем до конца умение созерцать, возможности задумываться об эфемерном, но важном для души человеческой. И сюжетный конфликт между реальной рассчитанной пользой, материальной выгодой, которая вот она - вся на бумагах, в документах, в осязаемых вещах, и пониманием, что жертва, кажущаяся ерундовой, на самом деле окажется утратой, уничтожением ценности, которую, к сожалению, нельзя переложить на бумаги или представить в денежном эквиваленте. Как человек - существо, способное совершать поступки себе в убыток, осознанно совершать, ради других, так этому же существу нужны и заведомо убыточные в материальном плане вещи. Та красота, которая не рассчитывается, но воспитывает и врачует души.

За эту красоту нужно бороться, она стоит того, что бы её отстаивать, этот конфликт понятен. Но при этом очевидно, что конфликт этот заведомо выстроен таким образом, чтобы было ясно, кто прав. И дело совсем не в том, что дом Кислых - прибежище детства и юности жителей этого городка. Что тут учатся плавать все лыковские мальчишки, они же просиживают с удочками каждое утро, они же, вырастая, впервые целуются здесь вечерами. Дело в том, что склад, который собираются строить на месте этого дома, - это просто склад. Это не жилой дом, не больница, не пожарная часть. Вот где пришлось бы действительно развернуться с аргументами - людям и жить негде, и лечиться негде, и пожар не дай бог. А так - красота да память о прошлом против какого-то склада, который перенести можно на километр всего, и место имеется. Только и заламывай руки в праведном негодовании о бесчувственных руководителях, которым на красоту плевать. Им бы только о приземленном думать.

Всё дело в том, что мне активно не нравится инициативная группа, которая за сохранение дома. Вот просто как люди не нравится.
И Поливанов, как по мне, просто старый лицемер. Прожил жизнь в общем русле, о красоте не задумываясь, горел общей идеей, работал в общем направлении, а вышел на пенсию - к земле потянуло, совесть захотелось очистить, покаяться. Но во всем этом какая-то показушность. В покаянии этом: перед тобой, Серега, за иконы, ценностью являвшиеся, каяться не собираюсь, перед старухами только, которые их спасали. Перед ними виноват, перед тобой нет. Человек, который действительно вину чувствует, так не делит. Тем более, что Сереге не довелось те иконы увидеть, ему этой красоты в воспитании не досталось в числе прочих.
Зато теперь Поливанов собирает вокруг себя защитников красоты. Юных романтиков, готовых грудью на амбразуру. Правда врага-то нет. Есть работяги, которым задание дано: спилить иву, они работу свою делают. И этим вот романтикам, он забывает рассказать, что не всё в жизни черно-белое. Что для того, чтобы в реальной жизни чего-то добиться, частенько приходится окунуться в то самое, коричневое. Потому что если им об этом рассказать, его обожествлять перестанут, святым считать. И эта их обида - Тучковой, Анисимова - показатель лишь их собственной инфантильности, невозможности подумать за завтра, и за вчера, понять, что жизнь штука сложная, в ней бывают ошибки, бывают поступки, за которые стыдно, некрасивые, порой подлые. Наивная духовность в вакууме:

Искусство это бог. Отнимите у меня музыку, мне и квартиры вашей не надо.

Уничтожайте беспрепятственно. Стройте филиалы, аэровокзалы, танцплощадки...

Там много по тексту такого и похожего.
Но кроме этих молодых романтиков, есть романтики постарше. Есть, например, уехавшие из Лыкова в Москву, к которым заходил Лосев в гости. Сидя в уютных квартирах с водопроводом и канализацией, неторопливо попивая чаёк они ностальгируют по Лыкову времен своей молодости. О, какой это был красивый городок, с духовым оркестром, с ярмаркой, со своей индивидуальностью. И дом Кислых - это не те коробочки, что сейчас строят. Не стоит при этом акцентировать внимание, что живут они сейчас в такой коробочке, в своей квартире, и что так же свои квартиры имеют в разы больше людей, чем тогда - с духовым оркестром и медной крышей Лыковского дома. Такой же и Рогинский. Перевалить обязанность на кого-то, а сам в сторонку, в сторонку. Меня же могут и поприжать, мне же письмо моё боком выйдет. А вы права не имеете отступить! Всё вы, во всем вы виноваты!
И вот от этого духовного экстаза всё больше хочется согласиться с прагматиками. Потому что должны же быть зануды, обеспечивающие чудаков жильем, медпомощью, едой. Красота - это много, но на ней одной не протянешь. Надо думать и о приземленном. Надо прикидывать, искать и выгадывать. Жизнь так устроена.