3

Женщины русского Серебряного века - удивительные индивидуальности. Мятежная Цветаева. Надменная Ахматова. Кокетливая Одоевцева. Независимая Берберова. А Надежда Мандельштам? Ее кратко можно описать следующим словом - интеллектуалка.

Надежда Мандельштам имела полное право ненавидеть советскую власть, которая забрала у нее мужа, чтобы сгноить его в вонючем бараке. И все равно жена поэта выгодно отличается от современных профессиональных ненавистников России. В первую очередь, тем, что не приукрашивает жизнь на Западе, о которой давно все поняла.

Современное государство с его формами хозяйства и научного исследования способствует образованию коллективов. Это относится ко всем развитым государствам, а далеко не только тоталитарным, хотя последние умело использовали коллективы для подчинения человека. Они делают это в более откровенной форме, чем государства, сохраняющие демократическую структуру. Сущность же остается одинаковой.

Мандельштам вообще иронична и не дает спуску даже старым друзьям вроде Ахматовой, с которой она сошлась, так как обе хранили запретную память о Мандельштаме. Для Надежды Анна Андреевна на старости лет непростительно поглупела, впав то ли в детство, то ли в раннюю молодость и считая всех мужчин, даже Бродского, влюбленными в нее. Другим известным писателям и поэтам на страницах этой книги досталось не меньше. Агния Барто упомянута вскользь, но читатель запоминает ее неуместное кокетство в приемной Суркова (секретаря Союза писателей). Волошин выставлен круглым дураком и бездарным художником. Георгий Иванов с Одоевцевой - попросту лгуны, причем вторая завралась до такой степени, что на страницах своих воспоминаний сделала Мандельштама голубоглазым. Впрочем, ее "вранье" о Гумилеве и Андрее Белом, считает Мандельштам, намного серьезнее.

Цветаева при первой встрече относится к жене бывшего возлюбленного (у нее был роман с Осипом) пренебрежительно, и женщины так и не подружатся, о чем Надежда, впрочем, жалеет. Набокова она не знает лично, но книги его не любит. Добрым словом она поминает разве что Фриду Вигдорову, возможно потому, что та стенографировала речи судьи на процессе по Бродскому. Даже милейший, казалось бы, Корней Чуковский у Мандельштам все тот же враль и распространитель злостных сплетен о ней и ее муже.

Как ни странно, от столь негативных оценок у меня не осталось впечатления злословия и сведения счетов. Может быть, потому что Надежда Мандельштам была чрезвычайно умной женщиной. Не просто умной по-житейски, а философски подкованной и очень внутренне свободной. Ее взгляды на любовь и секс и сейчас бы многие сочли крамольными. Такой она была - девушкой двадцатых годов, встретившей истинную любовь, испытавшей ужасные страдания и нашедшей свое призвание в увековечивании памяти мужа.

Напоследок - цитата из письма Мандельштаму, написанного в тот момент, когда она не знала, жив ли он. Надежда пишет о своем одиночестве в этом мире и мы понимаем, чего этот мир лишился, потеряв такую любовь.

Теперь я даже на небо не смотрю. Кому показать, если увижу тучу?

Главный собеседник Надежды уже никогда не ответил ей.