4

Первоначально мне категорически не понравилось отсутствие открытого бунта у главного героя. Да, внутренние чувства и ощущения - это хорошо, но после интригующего описания книги, минимально раскрывающего сюжет, ожидала большего

И название романа, и имя его главного героя Холдена Колфилда сделались кодовыми для многих поколений молодых бунтарей

Переждать в гостинице, чтобы попытаться избежать родительского гнева - это бунт? Курить и пить в барах, солгав о своём возрасте, снять проститутку - может быть это бунт? Единственный момент, когда Холден был для меня "бунтарем" - планирование его побега в конце книги. Нет, ну мне действительно показалось, что вот сейчас герой сбежит от этого ужасного фальшивого мира подальше...

Но это был только первый взгляд. Оказалось, что это автор всего лишь знакомил таким образом читателя с героем, с его внутренним миром, чтобы читатель лучше понял "пропасть". Мы переживаем вместе с героем, переживаем за героя в течение всей книги: Холден рассказывает и о далёком прошлом - о своём умершем брате, например, и о недавнем - учеба в Панси, и о происходящем. Мы знакомы с ним, мы его знаем - для читателя он уже не просто герой книги, он как будто друг (ну или не очень), пришедший в гости и рассказывающий о себе. И тем пронзительнее его разговор с сестренкой, тем острее всё воспринимается

Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи.

Сначала я даже не совсем поняла, к чему это было. Вернее в контексте диалога это логично, но изначально смысла в "пропасти" как будто нет. Объяснение автор дает только через две главы, через учителя - мистера Антолини

— Мне кажется, что ты несешься к какой-то страшной пропасти. Но, честно говоря, я и сам не знаю… да ты меня слушаешь?
— Да.

— Пропасть, в которую ты летишь, — ужасная пропасть, опасная. Тот, кто в нее падает, никогда не почувствует дна. Он падает, падает без конца. Это бывает с людьми, которые в какой-то момент своей жизни стали искать то, чего им не может дать их привычное окружение. Вернее, они думали, что в привычном окружении они ничего для себя найти не могут. И они перестали искать. Перестали искать, даже не делая попытки что-нибудь найти.

Сразу становится понятным и название, и суть самой идеи "пропасти".

Но в большей степени Сэлинджер пишет всё же о смысле жизни и о его поиске. "Пропасть" - это просто исход, весьма неблагоприятный, для тех, кто заблудился. потерялся и упал или продолжает падать. Книга "Над пропастью во ржи" призвана показать, что чувствовать растерянность в своём поиске - это нормально, что искать - это нормально.

— Настанет день, — говорит он вдруг, — и тебе придется решать, куда идти. И сразу надо идти туда, куда ты решил. Немедленно. Ты не имеешь права терять ни минуты. Тебе это нельзя.

Когда ты преодолеешь всех этих мистеров Винсонов, ты начнешь все ближе и ближе подходить — разумеется если захочешь, если будешь к этому стремиться, ждать этого, — подойдешь ближе к тем знаниям, которые станут очень, очень дороги твоему сердцу. И тогда ты обнаружишь, что ты не первый, в ком люди и их поведение вызывали растерянность, страх и даже отвращение. Ты поймешь, что не один ты так чувствуешь, и это тебя обрадует, поддержит. Многие, очень многие люди пережили ту же растерянность в вопросах нравственных, душевных, какую ты переживаешь сейчас. К счастью, некоторые из них записали свои переживания. От них ты многому научишься — если, конечно, захочешь. Так же как другие когда-нибудь научатся от тебя, если у тебя будет что им сказать. Взаимная помощь — это прекрасно.

И всё же я склоняюсь к мнению, что читать данную книгу стоит лет в 15-17, просто ради того, чтобы почувствовать в главному герое родственную душу. Мне он показался неплохим парнем, любящим свою сестру и умершего братика, но не более.