0 Весь мир насилья мы разрушим До основанья, а потом Построим новый мир насилья, Но лучше прежнего в сто крат

Были души: чистые, как хрусталь,
Тоньше кружев, угольев горячей,
Их обидеть было жаль, покоробить было жаль...

Любой среднестатистический обитатель ВК периодически натыкается на посты в стиле "Прости, Юра Гагарин, мы все пролюбили". Мол, были люди в наше время, не то что нынешнее племя - не было в магазинах пятидесяти трех сортов колбасы, а люди почему-то мечтали о звездах, покорении космоса, а не об айфонах и силиконовых сиськах. С мыслью "Эх, обмельчал русский человек" сферический менеджер в вакууме ставит лайк под этой записью - самый отчаянный и возвышенный даже репостит ее себе на стенку, чтобы дамы знали, что он-то не обмельчал, и искренне презирает всех обмельчавших, а потом садится в кредитный форд фокус и едет пить пиво по акции.

Парадокс в том, что большинство тех, кто плачется Юре о том, как обмельчал русский народ, относятся к той категории населения, которую в советское время полагалось презирать. К мещанам.
Кто такие мещане?
Я читала много книг о советском быте. Там мещан открыто ненавидели, про них писали фельетоны, особенно высмеивали их манеру приготовить на Новый Год больше пяти салатов, непременно под соусом майонез. Устроить свадьбу в стиле "дорохо-бохато". Нахапать себе побольше. Выслужиться, чтобы взобраться по карьерной лестнице повыше. Ну, узнаете, да?

Есть такая глупая, скверная теория о том, что у каждого человека есть «свой раз в жизни», что надо ловить счастье, миг удачи, не терять этого шанса. Это у мещан, у обывателей самая ходовая мораль. Есть такие люди и у нас. Дорвутся до счастливой случайности и уже стараются держаться за нее всю жизнь. И если дело не выходит, они уже чувствуют себя исчерпанными до дна. На все другое их не хватает. Это жалкие люди, рыцари одного раза.

Лихо Лев Кассиль разнес маркетологов бренда Chanel, которые льют нам в уши из всех утюгов именно эту фразу. "Не упусти свой шанс". Не упускаем, ребята. Ловим. Стараемся.
Советский человек должен был быть выше этого. Презирать блага материальные, и стремиться к высшему счастью - благополучию своего государства. Вот только как могло получиться, что правнуки тех, для кого мещанство было едва ли не худшим оскорблением после "ну какой же ты комсомолец" сами стали мещанами, да и не просто мещанами, а возвели это в культ, стали гордиться им, выпячивать его и превратили едва ли в национальное достояние?

Все просто. СССР задумывался как система, в которой все будут честными. "Хорошо, когда все вокруг честные, а ты один - жулик". Сперва один подумал, что быть жуликом среди честных - куда интереснее, чем строить социализм в рамках отдельно взятой страны, а потом на него посмотрели остальные, и втянулись. Как нас учила Fanta, влились. Когда процент строящих коммунизм лохов стал ниже, чем процент желающих удачно устроить свою жизнь хитрожопых, за процесс изготовления лохов взялись на государственном уровне. Начались лагеря, Соловки и выкос интеллигенции, которая может думать, а думающие люди, сволочи такие, очень быстро понимают, что коммунизм коммунизмом, а кушать хочется всегда. Строящие коммунизм лохи, впрочем, на Соловках встречались не в меньших количествах, в результате чего испытывали невероятный когнитивный диссонанс, который в местах наподобие Соловков часто приводил к летальному исходу.

Когда процент хитрожопых превысил определенную критическую массу, случились 90-е, результаты которых мы имеем в настоящий момент. А в результате мы имеем целое поколение тех, кто жизни в совке не нюхал, но интенсивно по ней ностальгирует. Люди, которые начинают охать, цокать язычками и закатывать глаза, когда очередь в продуктовом становится больше, чем в три человека, вздыхают о временах, когда стоять в очередях надо было по несколько часов. Люди, которые сейчас фукают на духи от Шанель, тоскуют по годам, когда даже "Красную Москву" было не достать. Люди, которые ругают отечественный автопром, хотят вернуться во времена, когда иномарок просто не было.

Лицемеры, скажете вы. Идиоты, скажете вы. Недостаточно осведомлены о собственной истории, скажете вы.
Внуки строителей коммунизма, скажу я.
Ведь, в сущности, после советской власти выжили немногие. Потомки аристократии - погибли из-за репрессий или сбежали. Интеллигенция сгнила в лагерях. Ученые - там же. Именитые врачи - см. выше. Молодые и сильные рабочие, крестьяне и жители деревень - погибли на войне, или попали в плен, откуда вернулись и попали в лагеря. Преисполненных энтузиазма строителей коммунизма добили 90-е - они спивались, совершали Роскомнадзор всеми возможными способами и опускались на социальное дно.

А знаете, кто выжил?
Потомки вертухаев. Потомки тех, кто сажал, кто писал доносы, кто подставлял, кто хитрил. Выжили мещане, которые даже на тонущем корабле умудрялись урвать последний кусок, и не важно, что все акулы в курсе, что мы скоро пойдем ко дну. Главное - набить брюхо сейчас, а после нас хоть потоп.
Чему такие родители могли научить своих детей и внуков? Тому, что умели сами. Или хапать, или запугивать, или сидеть под шконкой и не рыпаться.
Поэтому не удивляйтесь, что чиновники воруют, а взятки не берет только ленивый. Не удивляйтесь, что вас запихивают в машину, а никто на это не обращает внимания, потому что у всех хата с краю. Не удивляйтесь, что обмельчал народ. Не удивляйтесь, что на лицах ваших городов больше нет принцев и принцесс, чувствительных поэтов и утонченных дам, бережных и интеллигентных врачей и ученых, которые стремятся к звездам.
Вы всех их убили.

Поэтому мне было больно читать эту книгу. Читать исторические книги, относительно неплохо зная историю, вообще больно и непросто - ты как бы сам себе жирно спойлернул.
Мой спойлер был в том, что я знала, что ждет Симу и ее подопечного, которого она так тщательно оберегала.
Вы уже догадались, да?
Я часто упоминала эти места в этой рецензии.
Соловки. Магадан. Сибирь.
Туда ссылали всех, кто был в немецкой оккупации.
Сима и ее подопечный - были.

Может быть, Кассиль хотел создать светлую и легкую книгу для подростков. Но знание того, что ждет героев в дальнейшем будущем, превращает ее едва ли не в начало мрачной антиутопии. На этом фоне меркнет все - и то, что в обществе дружных и юных пионеров человека чморят за веснушки, и то, что в предзакатный час на маленьком островке два человека говорят о роли СССР в их жизни. Все эти шероховатости сюжета не имеют значения. Мне до слез жалко Симу, потому что я знаю - такие, как она в лагерях долго не живут. Хорошие люди в плохих местах вообще выживают крайне редко, знаете ли. Мне до слез жалко всех, кто верил во благо революции, которая стала в буквальном смысле причиной социального дисбактериоза, от которого наша страна до сих пор не может оправиться.
Мне хочется подбежать к каждому герою этой книги, схватить его за плечи и трясти, трясти с криками "Вас обманули, мещане победят, СССР развалится, не будет никакого социализма, ваши внуки продадутся за доллары, а те, кто не продастся - умрут".

Они не услышат.
Может, оно и к лучшему.
Может, и хорошо, что умер честный и прямой режиссер Расщепей - умер, занимаясь любимым делом, а не где-нибудь в теплушке, вычесывая вшей и не понимая, что происходит. Может, и лучше, что его жена умерла еще в своей квартире, не боясь стука в дверь и черной машины около своего подъезда. По крайней мере, они не увидят, во что превратилась страна, в которую они верили и ради которой жили.

А ушли они — в перестук мечей,
Словно к мысу Горн — корабли...