Поговаривают, раньше-то времена были страшные. Чтоб книжку свою издать, рода нужно было быть особого, писательского. Этого рода представители топором рубить не умели, все пером им приходилось пробавляться. Остальной же люд книжек не писал, пахари – пахали, копатели – копали, летчики – летали, смотрители – смотрели, вертухаи – вертели, повара – поверяли, кабаны – кабанели, рожь – ржилась, овес – овсился, чечевица – чечевица.

Потом как бабахнуло! Спал с глаз занавес, вроде иллюзорный, а шуму наделал – будто железный! Огляделся люд по сторонам, да и видит – что ж это мы в халупах живем, да и давай все перестраивать. А уж после той перестройки все по-другому и пошло, кто писать ни хочет – любой издается. Даже если и выходит топорно, перья-то все равно поповывелись почти – от плохой диеты повылезали.

Повыбирались из-под темных полатей гоги да педагоги, неры да инженеры, ристы да трактористы, тологи да проктологи, гаши да торгаши, сиры да кассиры, бухгалтера да бюстгальтера, очники да заочники, а местами и мочеточники. И вся эта звездобратия (страна-то у них прежде была звездатая) как давай бумажки марать! Видать, на подкорке-то записалось у них, как им рылом чумазым в калашном ряду пеняли, но вытереться они отродясь не умели, потому-то бумагу и пачкали по-свойски, кто каким местом приладился. Критика-то Белинского нету, можно прямо с черновика и печатать. Просвещение-то никого не интересует, можно тьму книжек издавать! Воля-то, волюшка, невольно сразу еще три книжки сами выписываются. Рассея моя Рассея, от Волги до Ени... задумалась, простите.

Все очень, очень плохо.

На этом можно было бы даже и закончить. Но так и быть, проанализируем (на два балла). На самом деле, понятно, что юмор – это вкусовщина. Сумку иквэ, если вы понимаете, о чем я. Ну нравятся автору такие шутки, ну не нравятся они мне. Ни о ком из нас двоих это не говорит ничего, только непосредственно о предпочтениях. Я еще и пирожные с крэмом не люблю, например. Претензия у меня исключительно к жуткой концентрации, невыносимой концентрации, гаргантюанской концентрации (отсылочка, отсылочка-то, а!). Ну прямо лагерь какой-то (нет, ну я просто бох отсылок, бох-тибидох, тах-тах-не-бейте-в-пах). Простите, у меня травма, не могу держать лицо. Руки трясутся (нет, ну вы видите!).

За всем этим потерялся бы и более основательный сюжет. С тем же, что имеется, к третьей книге меня уже мутило. Не вынес Боливар гомункула. А больше и придираться не к чему, да и не за чем - ведь это банально вопрос вкуса. Пусть это пирожное и радует кого-то другого, я-то от тоски предпочитаю ириски думле! Видимо, в каждой бочке ДП должна быть ложка инквизитора Эйзенхорна. И потому для меня все на этот раз вышло очень, очень плохо.