4 Бумажный Эдя

Ну здравствуй, милый памятник замечательному театру и прошлому времени! Вот только что закончила читать твое творение, пришла поделиться впечатлениями, просто посидеть, поговорить о том, что поймала в междустрочье, да "отзырела" там и сям в предложениях. И как же мне прикажешь тебя называть, а? Эдуард Степанович, знаю я, но то ж, настоящий, главный художник АБДТ им. Товстоногова, того самого, "Императора", который любил Мерседесы с Мальборо да черную икру... Ну-ну, не багровей ты так, шучу я, глупо знаю, прости, знакома с твоим видением этого фильма, посмотрела, кстати, по наводке, неоднозначные впечатления, ну и бог с ним, чего уж... Так всё же, как звать тебя, как обращаться. О! Будешь ты нынче бумажный Эдя, породнивший меня с великим и великими, за ручку сводивший на спектакли, которых нынче уж даже на пленке не сыщешь, поверь, я искала. Хорошо, что мы встретились, свиделись, правда полночь уже, пойду я спать, скоро увидимся снова, поболтаем, покалякаем, устроим повиданку, одним словом.

Дальше...

ПЕРВАЯ ПОВИДАНКА.
Привет тебе, снежный и холодный, как и водится зимой, бумажный Эдя! Крыса ты планшетная, та самая, которых уж и не осталось вовсе. Прости, ничего с собой погреться не принесла, воздерживаюсь от спиртного, так уж как-нибудь так, чаю горячего могу предложить. Кстати, что за ерунда с этим самым спиртным, зачем эти пассажи с водочкой-селедочкой, вот сейчас налью, не будем скучать? Ностальгия по ушедшему, утраченному, годам кутежным??? Впрочем, о чем же я, вся книга об этом ведь. И вот что странно, жизнь то Эдичку Кочергина помотала-потаскала, а ты в общем и целом хорошо отзываешься о тамошнем, почему? Уж не в связи ли с тем, что театр тогда был домом высокой культуры, куда стремились попасть, стояли огромные очереди, каждый спектакль обсуждался и был ожидаем, а? Не потому ли при всей своей сытости и вседозволенности нынешний свет так плох, что медному памятнику плачешься. Была я в твоем БДТ восемь лет назад, вот об этом и пришла рассказать. Хочу сказать, что прав ты, во всем прав, режиссура ужасная, постановка слабая, актеры, заработавшие имя на рекламе и дешевых телесериалах, хочется верить, что так сложилось, просто спектакль не тот попался... Но, запомнилось мне вовсе не это, а совсем другое, Эдя, мой бумажный Эдя, ты только послушай! Там была старушка, билетерша, которая учила всех сидеть прямо, ведь находимся мы в Столичном Театре. Говорила она с такой гордостью, благоговением, что все, черт возьми, и сели именно так! Я в том числе. А еще решение технического оснащения сцены, там был огромный деревянный круг, на котором были размещены несколько типов декораций, для разных сцен, он двигался, меняя фон для актеров, иногда и эти последние выплывали из темноты вместе с предметами, это было волшебно!!! Я никогда еще такого не видела. При всей бездарности постановки это удивляло только больше. Теперь то я понимаю, что режиссер, художественный руководитель и художник, декоратор - разные люди, творцы, потому и начала разговор об этом, гениальность Товстоногова, она живет в тех стенах, в той сцене, в тех людях, в тебе живет.

ВТОРАЯ ПОВИДАНКА.
Ох, сколько снега выпало сегодня, еле дотопала до тебя, только и хочется, что спать рухнуть, но я все же посижу тут немного, есть что сказать еще. Бумажный Эдя, друг, ответь, а почему у тебя в книге столько всяких словечек понапихано, ведь не всегда к месту, согласись. "Пахан", "отзырю", "шмон", это я уж про "мандалай" и вонючее сало (как ты его назвал не помню, вот честное слово забыла и хорошо, вспоминать нет желания, ты уж прости), а потом тут же всякие "истеблишмент", "секьюрити". Хочется верить, ох как хочется, что в этом был смысл, потому что если нет, то многое в этой доброй, широкой, пропитанной светлой грустью по ушедшим книге утратит свое очарование. Такое мужское получилось повествование, со сквернословием, сплевыванием, выпячиванием ширинки. Ироничное очень и хотелось зажмуриться, перестать это видеть, уставал мой глаз-золушка от этих горошин за семью матрасами. Так что, ты уж меня прости, но я решила, что это такой ход, шутливый, многострадальный, мол, не мы такие, жисть такая, звиняйте, старого пацана за феню...

ТРЕТЬЯ ПОВИДАНКА
- Мам, а чего это ты у плиты повесила фотографию какую-то черно-белую и периодически подвисаешь рядом?
- Это я, милый, задумываюсь, а фотография одного моего знакомого, мне с ним прояснить кое-что нужно, ты иди, иди, куда шел...

Знаешь, Эдя, а ты вообще молодец, в книге твоей столько всего интересного! Особенно мне понравилось, как ты о столярах, инженерах, художниках, декораторах рассказываешь. Ведь как мы привыкли, театр это режиссер и актеры, худрук, ну директор максимум, а тут, полная экскурсия по закулисью, с именами, отчествами, званиями, судьбами, женами-детишками, хобби и, конечно, кончиной, порой светлой, стариковской, но чаще трагической, грустной, с такой надрывной писательской нотой, что поневоле, утирая очередные слезы, цокаешь языком, мол, ну талант, опять довел! Это, конечно, тоже надо уметь. Так что спасибо тебе, Бумажный мой, за людские судьбы, собранные тобой в весьма интересную и бесподобно содержательную книгу. И за фотографии к каждому рассказу тоже.

ЧЕТВЕРТАЯ ПОВИДАНКА
Вот странно, минус двадцать и солнце, чувствуются весенние позывы. Как и чем чую не пойму, а прям ощущаю, так странно... С твоими записками, Эдя, было так же. Вроде и хорошо, но грустно, вроде и смешно, а плакать хочется. За счет каких средств умудрился, как так случилось, долго я думала и вот что пришло в голову... Как-то всё это странно, вот они люди, вот спектакли, но не все слава богу, советский строй, цензура, запреты, гроши, загранкомандировки под надзором и прочее, описываешь ты это прям с надрывом. Мол, да, спектакли успешные, все здорово, но, вечно это но. А потом о новом времени, о настоящем, думаю, ну все, хоть тут будет что-то светлое, однако ж все еще хуже, театр гибнет, режиссеры леворукие, из здания выгнали, никому не нужны, зритель не тот и все серо, уныло, неправильно. Поневоле задумываешься, да как так то, когда-то ведь было если не хорошо, то хотя бы неплохо, а? Пессимист ты, Эдя! Даром, что планшетная, а крыса она, знаешь, и в Африке света белого не видит...

ПЯТАЯ ПОВИДАНКА
У нас праздник скоро будет, зарубежный, тебе не понравится, но я вот тебе Валентинку собственного изготовления принесла, давай еще немного посидим да побеседуем на театральные темы. А то скоро меня отпустит, успокоюсь я и забуду про тебя, бумажный Эдя, воздвигнутый мною рядом с памятником Товстоногову твоему любимому. Хочу тебе сказать, что написал ты очень хорошую книгу, пронзительную, добрую и очень грустную. О том, что любишь и всегда будешь любить. О том, что потерял и кого. О счастье делать свое дело. О потрепанных судьбах, залатанных театральными грубыми нитками неожиданно аккуратными хирургическими стежками. И еще о мире. Целом огромном придуманном мире, где есть свой создатель, ангелы, герои - конечно же, театр. Знаешь, я где-то читала, что если произведение успешно и многие умы заняты той моралью, что несёт на себе та или иная история, то сюжет отпечатывается на макете формирующегося параллельного мира и начинает существовать в качестве реальности. Так вот. Милый мой бумажный Эдя, чудесный Эдуард Степанович, мне хочется верить, так хочется, что практически уверена, в юный вот-вот готовящийся вступить в жизнь мир, где медный Гога, ваш Гога, молодой, уверенный в себе гений, где Сандро, его Сандрик, не цепляющийся за громкое имя отца алкоголик, а счастливый юный талант, где труппа актеров снова на пике славы, где ты, вы, улыбаетесь и всем довольны, где снова спектакли, где снова людские умы, занятые размышлениями о вечном, духовном, постоянном и прекрасном, где все по Шекспиру "Весь мир театр"... Да будет так.

ШЕСТАЯ ПОВИДАНКА.
Пришла я с тобой проститься, пора мне. Ухожу не надолго, планирую вернуться, точно когда не скажу. Летом поеду в Питер, обязательно погуляю по твоему маршруту, пройдусь по дорожке клоуна Хасана, поклонюсь медному Гоге, гляну как дела у здания театра. Просто пройдусь по твоему Питеру-Ленинграду. И вот что хочу сказать тебе напоследок, Эдя. Околдовал ты меня. Несмотря на режущий глаза сленг, на мужиковатость, скупость строк и реалистичную до желания зажмуриться картинку. И за это отдельное тебе спасибо, автор. Спасибо огромное и человеческое. Потому что очень давно не встречала я столь блистательный в своем исполнении нон-фикшн. Спасибо за любовь к своему, Своему делу, за память к оставшимся за занавесом людям, ведь даже уборщицу не забыл, чего уж там! спасибо за гордость, которая чувствуется в каждом предложении, слове, гордость за собственные творения. А еще спасибо за то, что невозможно пройти мимо всего описываемого тобой, вами, забыть, перестать думать об этом. Поэтому и не только, я сюда еще вернусь. Обязательно, Эдя, обязательно!