5

Охота на снаркомов. Пункт #100. Книга, которую вы перечитываете не первый раз.
Я никогда не устану перечитывать эту книгу.

От неё не может отвратить ни слабый перевод, ни множество слегка занудных (или вообще не от мира сего) персонажей, ни отсутствие ярких, переворачивающих мир событий, ничего. Потому что эта книга живая. Светлая и бесконечно живая. Со страниц или экрана телефона выплёскивается мир, полный работы, чувств, отношений и великолепных мелочей вроде неубиваемых наград «Сдал» и плоской еды. Кирпичик за кирпичиком, будто из разноцветного Лего, Коупленд выстраивает историю персонажей. От офисов Майкрософт до Лас Вегаса, в часах, проведённых в свете мониторов, на неестественно зелёных газонах, на горячем асфальте супермагистралей, везде, эта история везде. За ней я возвращаюсь в книгу. За тем, чтобы погреться в её лучах.

Почему ещё? Потому что - компьютерыгосподикомпьютеры. Книге уже больше 20 лет, за это время индустрия не просто скакнула - вырвалась вперёд на околозвуковой скорости, но книжка не кажется безнадёжно устаревшей. Вот они, гики, нерды, ночами ведущие дневники на Пауэрбуках, болтающие по электронной почте, сидящие на диете из японской лапши и Скиттлс. Вот мы, за монитором пропускающие тот момент, когда вечер переходит в утро, строчащие сотни сообщений и обедающие над клавиатурой ноутбуков. Конечно, не все такие, и не всегда так. Но меня эта тема трогает бесконечно. Всё так было, всё так и будет, Дуглас. Я верю.

И, конечно, эти великолепные мелкие эпизоды. Домик Джеда на вершине холма, отдалённый от всех, оторванный. Он умер, но он всегда будет с нами. Карла, которой кажется, что на некоторое время она стала частью машины, углеродной гарнитурой, но почему кажется. Когда я вставляю штекер наушников в разъём, я чувствую, что подключаю не их, а себя.

Это всё так невероятно субъективно. Но я люблю эту книгу.

Она приятная. Повседневная. Она идеальна, если хочется отдохнуть от чего-то слишком быстрого, жёсткого и насыщенного.
В ней есть всё, от авралов, до настоящих любви и дружбы.
И, да, как я могла забыть,
hellojed.