4 Бобо или элита метамодерна.

Эта книга не о хипстерах, как на то намекает нам описание книги . Точнее, не совсем о хипстерах или, во всяком случае, не только о них. Это книга про новую элиту, это определенный взгляд на то, как свершалась, на основе идей Франкфуртской школы, культурная революция в США и что из этого получилось (хипстеры - это все же, как мне думается, несколько более узкое явление, хотя речь и о них в том числе).
Эта книга позволяет понять отчасти и то, что происходит в России, во всяком случае, в молодежной среде. Это парадоксальное сочетание "протестности" и амбициозности, любви к успеху и попыток быть "не как все", любви к самовыражению и затыкания глоток всем, кто не разделяет ценности "бобо"(богемная буржуазия). Буржуазность смогла поглотить не только социалистов старого образца, но и "новых левых", детей 68 года. IPhone и Керуак, Ги Дебор и Sturbucks.
Конечно, видно, что сам автор разделяет или, во всяком случае, симпатизирует ценностям "бобо", и это, конечно, откладывает отпечаток на книгу. Но написана она приятным языком, интересно и с долей иронии, что не позволяет ей превратиться в пропагандистский памфлет.
Есть также и фактологические упущения, например автор совершенно напрасно приравнивает "интеллектуализм" и "бобо", отказываясь в силу идеологической близорукости узреть бурное развитие "новых правых", отмеченных печатью интеллектуализма не в меньше мере. С чем может быть связано это упущение? Думаю, оно связано с вполне банальным фактом: в США почти нет "правых", по-настоящему "правых", интеллектуалов. Это, на данный момент, явление скорее европейское.
Что же нам показывает эта книга помимо уже сказанного? То, что элиты неизбывны, то, что они, в общем и целом похожи одна на другую и то, что иерархия есть естественный порядок человеческого общежития, который не исправить никакими "левыми", "коммунистическими" и "лево-либеральными" утопиями. Она показывает, что даже современные "левые" воспитанные в духе любви ко всем "угнетенным", "обиженным" и "обездоленным", в идеях равенства и отказа от материального во имя духовного, в идеях об "ответственном потреблении" и так далее, обращаются той же элитой, угнетающей, как ни странно, большую часть не столб образованного населения, простых граждан, простой народ, обычных потребителей и тружеников. А значит, вопрос не в "свободе", не в освобождении угнетенных, а в смене элит и круговороте господства.
Итоговый же антропологический вывод, как мне кажется, должен состоять в том, что произошла не столько "богемизация" буржуа, сколько обуржуазивание богемы. Богема перестала быть бунтом, произошла нейтрализация конфликта в лучших традициях либерализма и буржуазного сознания. Ведь буржуазность состоит не в конкретном кодексе этики, а скорее в подходе к жизни, в том, чтобы все было "благопристойно". Посему бунт "слева" в наше время представляется маловероятным и не нужным. Нынешние бунтари - это не поборники сексуальности, а монастыри.
Скажем, когда мы обращаемся к садо-мазохизму в современной культуре, отчетливо видно, и это наглядно показывает многоуважаемый автор, что в нем видят вполне благопристойный вид времяпрепровождения. Раньше в сексуальности видели сакральное измерение, богема также принадлежала к полю сакрального, ее деятельность была лишена стремления к выгоде, была чистым актом самовыражения, бунта и творения. Бержуазный мир, отделенный от сакральной области благоразумием, напротив, подчинялся закону функции. В действительности, эмансипация вырвала из поля сакрального и сексуальность, и богему вообще. Теперь сексуальная девиация и представитель богемы - это не обращение к богу или дьволу, не виталисткий бунт против миропорядка, а вполне благопристойная и оплачиваемая деятельность. Буржуа обыграл своих противников дав им ощущение победы. Да, старые буржуа почти исчезли, но сам гештальт буржуазии остался и только разросся еще больше, включив в себя те элементы, которые прежде отделяла от него немая граница.

В целом же книга интересная. Читать было любопытно. А некоторые идеи бобо не могут не вызывать симпатию, как то: сохранение городской среды, анти-техницизм, упор на отношения в коллективе, а не на систему, на инициативу, а не на угодливость, на творческий порыв, витальность, а не на механику мира функции. И все же, во всем этом чувствуется наигранность. Здесь нет чего-то очень важного, чего-то такого, что Барбе Д'Оревильи называл "сплавом души и тела". Самоинсталляция, обращенная в массовую идеологию, в моду, становится чем-то догматичным, чем-то бредовым.
"Где пьет толпа, все родники отравлены".
Особенно советую читать совместно или сразу после Кнута Гамсуна "О духовной жизни современной Америки".