3.5

Итак, Айн Рэнд. О ней я слышала многое: были и восторженные отзывы, переходящие от рассуждений о персонажах до философии, было разочарование с отметками о двумерных персонажах-функциях, картоне и бедности языка. Положа руку на сердце, из-за второй характеристики все это время я обходила книгу стороной, но продолжала с интересом засматриваться, потому что любопытство — страшная штука. И вот сейчас, после последней страницы нахожусь в крайне двойственном впечатлении, не зная, с чего начать рассказ о прочтении. Дело все в том, что книга похожа на ожившее полотно соцреализма — не по содержанию, по форме. И всю дорогу во время чтения меня не покидало чувство, что я смотрю классический добротный советский фильм про нового человека, пятилетку в две недели и другими необходимыми составляющими. Айн Рэнд говорит на этом же языке. Было ощущение и театральности, когда герои произносят пафосные речи, а потом замирают, превращаясь в плакаты, каменные монументы. Герои и сами по себе походили на ожившие каменные скульптуры, огромные, основательные и не меняющиеся. И мир, на фоне которого ведется действие, черно-белый. У каждого своя функция. Каждый акт выверен, представляя в каждой из частей шаги навстречу главному герою — по сути, выбранную форму можно сравнить с некоторой градацией. И все это на фоне архитектуры с ее многочисленными деталями, линиями и терминами. Завораживающее ощущение на самом деле.

При этом книга читалась и легко, когда можно было проскочить в раз сотню другую страниц, и неимоверно тяжело, когда двадцать пять — уже здорово, но больше никак, а иногда и страница в день и еще пара дней сверху для отдыха. И я не буду отрицать, что были моменты сопереживания главному персонажу. Потому что тема человека, чьи работы опередили свое время, и его окружения трогает. Не так давно на глаза попался материал о судьбе футуристического, красивого здания, которое, наверное, лет на 50 опередило свое время, которое и плохо построили, да еще и изуродовали деталями, которые неплохие, но совершенно ему не подходят, превращаясь в самое замшелое мещанство. А сам архитектор умер и больше не создаст ничего. Ножом по сердцу. Именно поэтому эта сторона «Источника» Айн Рэнд меня задевала, вызывала эмоции. Все остальное удостаивалось холодным любопытством. В достоинства книги можно внести ее способность подтолкнуть к дискуссиям. Ее можно назвать своеобразным конструктором, который с легкостью разбирается на детали. Правда загвоздка вся в том, что центральная тема у романа в тысячу с лишним страниц одна. Да, у нас целых четыре части, которые одна за другой, последовательно, с упорством ледокола раскрывают основные характеры истории. Но они не обогащают историю, в которой есть только кипенно белый и оттенки серого. И это губит, например, те же верно выписанных механизмы зарождения слухов и манипуляций.

По итогу о впечатлениях я повторюсь: роман Айн Рэнд — это застывший пафос в камне на фоне выхолощенного, простого (я бы даже сказала упрощенного во имя идеи) черно-белого мира. Это манифест, поданный в обертке архитектуры, на месте которой на самом деле могло быть едва ли не любое человеческое занятие. С какой-то стороны это неплохо, потому что книга подталкивает к размышлениям. Но очень быстро история «Источника» из-за своей двухмерности остается позади.