3

– Ха-ха-ха... Чьи это кровавые руки тянутся ко мне? Модистка пришла, а корицы нет... Нет корицы... Где же корица?.. Где правда человеческая? О чем это вдали плачет скрипка?.. Кого она хоронит?.. Мальчик перешиб птичке крыло, а она так: "Пи-и... пи-и..." (Плачет.) Красненькая птичка такая... (Шепотом.) Что это? Что это? Она растет... Это не птичка... Это женщина... (Леденящим хохотом.) Ха-ха-ха-ха-ха... Я хочу преклонить свою голову на диванную подушку... Красненькая подушечка... (Задумчиво.) Красненькая такая... да, гм... гм...
(А. Аверченко, «Коготок увяз – всей птичке пропасть»).

Демонстративность плюс много справочной информации из Интернета – это М. Пессл. Диалогичность вперемешку с лёгким снобизмом и нотками эпатажа – это М. Пессл. Лёгкая защитная ирония вкупе с хорошо подвешенным языком – это тоже М. Пессл. Не особенно нужные иллюстрации, занимающие много места и ничего не добавляющие к тексту и ничего не меняющие в восприятии читателя – это она же. И извивающийся, изрезанный семантический фьорд в пене восхитительного словоблудия – тоже она.

Я, в общем, не против словоблудия (все мы не чужды), но конкретно эта книга не произвела на меня особого впечатления. Не зашло. Читая её, я не один раз подумала, что современная литература – это вообще во многом словоблудие, иногда более интеллектуализиованно-эстетское («Я так бессмысленно чудесен, что смысл склонился предо мной!»), иногда сниженное до повседневной очевидности и её общедоступных дискурсов («Да. Лучше поклоняться данности с убогими её мерилами…»). В обоих случаях процесс её создания в чём-то сходен с мастурбацией на Бродвее, когда «всё в твоих руках», и автор получает удовольствие скорее от процесса собственного писания или, может быть, литературного самоиспытания (что, видимо, предпочтительнее с точки зрения стиля), чем от возможности сказать другим (кстати, кому?) что-то сущностное. Прогнозируемая реакция читателя, видимо, должна была быть как в цирке («Ой, Вань, гляди, какие клоуны!») или как перед новой рекламой («Такого вы ещё не видели!»). И, значит, перед нами не столько литература, сколько… товар, основная цель которого быть проданным, и следовательно, оценивать его надо совсем по другим критериям, чем литературу.

На мой взгляд, «Некоторые вопросы…» – это самолюбование, очень эгоцентрический и даже истерический литературный продукт, когда читатель не только не виден, но особенно и не нужен. Нужен покупатель-тинейджер, потребитель, ищущий приключений и развлечений. Главное – писать, наслаждаясь словесным самовыражением и ожидая восхищения, удивления, желая во что бы то ни стало быть замеченным, не остаться на периферии внимания. Что-то вроде руферства, бейсджампинга и других адреналиновых экстримов под аплодисменты почтеннейшей публики. Ну, а раз так, то такие книги привлекают и сходных по характеру читателей, которые «ведутся» на чужую оригинальность и внутренне готовы штурмовать любую нестандартную литературную высоту. Я повелась. Я ничего не имею против таких форм демонстрации себя и двинулась за М. Пессл, как Рената Салецл за Славоем Жижеком.

В этой книге не надо искать глубоких зашифрованных смыслов или оригинального сюжета. К ней лучше подходить интерактивно, как к игре или ни к чему не обязывающему времяпрепровождению, у которого, по сути, нет ни начала, ни конца. Это книга для отдыха и ничегонеделания. Она – перфоманс, сплошная движуха, хотя и, как показывает чуть более пристальное всматривание, совершаемая по вполне знакомым траекториям. Но форма здесь неплохо маскирует содержание, хотя даже текстовые референции к классике («Отелло», «Портрет художника в юности», «Грозовой перевал», «Пигмалион» и далее по списку), заявленные в оглавлении, и огромные массивы отсылок к реальным и выдуманным источникам, надоедают очень быстро из-за однотипности и громоздкости игры. Разветвленное чтение, конечно, приятно, но утомительно, и его должно быть в меру и не в ущерб сюжету. Мне показалось, что, стремясь быть оригинальной, М. Пессл слегка откатилась в прошлый век с его модной стилистикой метафор и аллюзий, но слегка перебрала с этим делом, заигралась.

Зачин в книге очень затянутый, пусто- и многословный. Держась за ниточку от клубка обещанного саспенса в предчувствии увлекательного путешествия в таинственный страшный лес этого детективного триллера, я даже устала ждать, когда же всё «случится и прольётся» и, наконец, будет обнаружен труп Ханны. Но это происходит, когда 75% книги уже прочитано по принципу «коготок увяз – всей птичке пропасть». Хороший приём, браво автору! И я снова начала ждать, когда же мне объяснят её таинственное исчезновение. А этого и вовсе не происходит. Вместе этого в конце вы сдаёте ЕГЭ по книге и сами отвечаете на вопросы, на которые автор поленился искать вразумительные ответы (привет Милораду Павичу!), оставляя читателя в тени экзистенций своих героев в то время, когда ему уже хочется «на солнечную сторону улицы». В середине же текста автор действует почти по принципу рулетки, где у каждого номера наклеены ярлычки с обозначениями разных возможных событий («неожиданное письмо», «внезапная смерть», «исчезновение», «находка дневника» или «странный телефонный звонок» и т.п.) – достаточно крутануть рулетку и подчинить сюжет случайно выпавшему эпизоду.

В общем, я несколько разочарована и говорю М. Пессл: «Sayonara, детка!». Крепких молодых авторов, желающих удивить и прославиться, сегодня очень много, но что-то количество их притязаний для меня никак не сойдётся с качеством. Чтобы отдохнуть и поиграть с текстами, вместо вычурных подростковых рефлексий, наверное, лучше обратиться к пессловским «первоисточникам»: Д. Тартт, В. Набокову, Дж.Джойсу и… а дальше играйте сами.